Кирклендские услады   ::   Холт Виктория

Цокот копыт, казалось, говорил: «Роковой миг надвигается! Борись! Борись изо всех сил! Время еще есть! Но когда вступишь в мрачную обитель скорби, будет поздно, оттуда не выйдешь!»

Нет, я не войду туда! Никто не сможет сказать моему ребенку, что его мать лечили в Уорстуистле!

— Кэтрин, перестаньте упрямиться, — мягко проговорил доктор.

Я сделала попытку ответить, но не могла побороть действие хлороформа.

— Закройте же глаза, — тихо уговаривал меня доктор. — Неужели вы думаете, что я не буду присматривать за вами? Бояться нечего. Я буду навещать вас каждый день. Я буду с вами, когда придет время родиться вашему ребенку.

Негодяй! — стучало у меня в мозгу, но вымолвить это я была не в силах. Беспощадная сонливость наваливалась на меня, я была не в состоянии отстаивать свое будущее и будущее моего ребенка. Меня сковывал ужас.

Подсознательно я понимала, что доктор давно задумал этот план — заключить меня в Уорстуистл, пока я не родила, следить там за мной и не дать моему ребенку, если это будет мальчик, остаться в живых. Если же у меня родится девочка или ребенок появится на свет мертвым, я перестану интересовать доктора Смита. Тогда я не смогу помешать Люку стать хозяином «Услад» и жениться на Дамарис.

Но как я ни противилась действию наркоза, я не могла побороть сонливость и только старалась сберечь силы до той минуты, когда экипаж остановится и доктор кликнет санитаров, чтобы они помогли ему доставить в мрачную тюрьму очередную отчаянно сопротивляющуюся жертву.

Цокот копыт смолк, тряска кончилась. Мы прибыли на место. Я с трудом, словно сквозь сон, воспринимала окружающее, меня мутило.

— Ну вот, Кэтрин, милая, — проговорил доктор и обнял меня.