JК
Когда мы встретимся вновь :: Александер Виктория
Страница: 266 из 307Я не могу ничего не делать!
– Ваше высочество, – вышел вперед Роман, потом поднялся Дмитрий, встала даже Валентина.
– Ничего не делать? – холодно спросил Алексей. – Ты считаешь, что я ничего не сделал?
Николай, как было видно по его глазам, понял, что он сказал, однако не хотел сдаваться.
– Ты должен был сражаться. Ты должен был отдать свою жизнь...
– Разве это что-либо изменило бы? Неужели смерть граждан Авалонии, смерть женщин и детей могла что-либо изменить? – В голосе Алексея была горечь. – Итак, я ничего не делал, Николай? Со дня моего рождения меня учили, как надо служить моему народу. Для меня это было превыше всего, даже моей жизни. А вот ничего не делать, как ты сказал, оказалось труднее всего.
– Алексей, я совсем не хотел...
– Это единственный путь, чтобы спасти мою страну и ее народ. Я об этом сожалею, но другого выхода нет, умереть за свою страну было бы легче. Жить с сознанием вины, быть побежденным и нести этот груз до конца жизни – куда труднее!
Николай горько вздохнул.
– А что касается твоего плана, Николай... – холодно сказал Алексей. – Лорд Уэстерфилд все сказал тебе. Я с ним полностью согласен. Это умный план, но, к сожалению, в нем не учтены неминуемые репрессии. А это непременно случится. На многие месяцы, или даже годы, Авалония станет полем битвы. Только поля будут пусты, а деревни разрушены. Наступит голод. Не забывай: Россия, чтобы остановить войска Наполеона, жертвовала своими землями и своим народом. То же будет и с нами.
Лицо Николая побледнело.
– Я не думал...
– Ваше высочество, – вышел вперед Роман, потом поднялся Дмитрий, встала даже Валентина.
– Ничего не делать? – холодно спросил Алексей. – Ты считаешь, что я ничего не сделал?
Николай, как было видно по его глазам, понял, что он сказал, однако не хотел сдаваться.
– Ты должен был сражаться. Ты должен был отдать свою жизнь...
– Разве это что-либо изменило бы? Неужели смерть граждан Авалонии, смерть женщин и детей могла что-либо изменить? – В голосе Алексея была горечь. – Итак, я ничего не делал, Николай? Со дня моего рождения меня учили, как надо служить моему народу. Для меня это было превыше всего, даже моей жизни. А вот ничего не делать, как ты сказал, оказалось труднее всего.
– Алексей, я совсем не хотел...
– Это единственный путь, чтобы спасти мою страну и ее народ. Я об этом сожалею, но другого выхода нет, умереть за свою страну было бы легче. Жить с сознанием вины, быть побежденным и нести этот груз до конца жизни – куда труднее!
Николай горько вздохнул.
– А что касается твоего плана, Николай... – холодно сказал Алексей. – Лорд Уэстерфилд все сказал тебе. Я с ним полностью согласен. Это умный план, но, к сожалению, в нем не учтены неминуемые репрессии. А это непременно случится. На многие месяцы, или даже годы, Авалония станет полем битвы. Только поля будут пусты, а деревни разрушены. Наступит голод. Не забывай: Россия, чтобы остановить войска Наполеона, жертвовала своими землями и своим народом. То же будет и с нами.
Лицо Николая побледнело.
– Я не думал...