JК
Побег обреченных :: Молчанов Андрей
Страница: 384 из 425Он бил со всей силы, механически целя в область сердца, надеясь, что лезвие в крайнем случае расщепит кость ребра, достигнув цели, и напрочь забыл при этом все назидания инструкторов, обнадеженный недавней победой, когда точно таким же ударом в секунду уложил выслеженного на склоне бандита, однако на сей раз нож встретил преграду, и, прежде чем до Мартынова дошло, что на противнике – бронежилет с титановыми пластинами, тот резко обернулся, вспышка выстрела огненным снопом разорвала тьму, Мартынова словно ударило по скуле деревянной палкой, и, чувствуя, что теряет сознание, он в упор выпустил половину боезапаса магазина из пистолета-пулемета по темному силуэту, который спиной, в звоне оконного стекла, вывалился, отброшенный свинцом, во двор…
«И никакой жилет тут тебя не спасет…» – погружаясь в звенящую нудную тьму, подумал Мартынов.
Он уже не видел ошарашенно протиравших глаза Ракитина и Градова, поднимавшихся с засыпанных стеклянной крошкой постелей.
Ахмед, упавший на бетон под окном дома, вдруг резко и отчетливо почувствовал, что умирает…
Не видя ран, он физически ощутил их – сквозные, рваные дыры, через которые неуклонно и стремительно вытекала жизнь…
Неповинующейся рукой, не думая ни о чем, сосредоточенный лишь на тех последних движениях, что обязан был сделать, он дотянулся до накладного кармана брюк, нащупав узкий пенальчик рации…
Жизнь уходила из него с каждым мгновением, непроизвольно и глупо дергались чужие, схваченные судорогой агонии ноги, но мысли, окутывающиеся их застилающим туманом, еще руководили телом, упорно не поддаваясь своему скорому и неизбежному затмению.
Губы ощутили мелкую холодную сетку микрофона.
– Здесь засада… Все убиты… Сюда…
– Ахмед! – донеслось из гулкой бездны эфира. – Ахмед!
– Я умираю, – сказал он и разжал пальцы, уже не расслышав звука упавшей на бетон рации.
Он сделал все от него зависящее.
«И никакой жилет тут тебя не спасет…» – погружаясь в звенящую нудную тьму, подумал Мартынов.
Он уже не видел ошарашенно протиравших глаза Ракитина и Градова, поднимавшихся с засыпанных стеклянной крошкой постелей.
Ахмед, упавший на бетон под окном дома, вдруг резко и отчетливо почувствовал, что умирает…
Не видя ран, он физически ощутил их – сквозные, рваные дыры, через которые неуклонно и стремительно вытекала жизнь…
Неповинующейся рукой, не думая ни о чем, сосредоточенный лишь на тех последних движениях, что обязан был сделать, он дотянулся до накладного кармана брюк, нащупав узкий пенальчик рации…
Жизнь уходила из него с каждым мгновением, непроизвольно и глупо дергались чужие, схваченные судорогой агонии ноги, но мысли, окутывающиеся их застилающим туманом, еще руководили телом, упорно не поддаваясь своему скорому и неизбежному затмению.
Губы ощутили мелкую холодную сетку микрофона.
– Здесь засада… Все убиты… Сюда…
– Ахмед! – донеслось из гулкой бездны эфира. – Ахмед!
– Я умираю, – сказал он и разжал пальцы, уже не расслышав звука упавшей на бетон рации.
Он сделал все от него зависящее.