JК
Коршун и горлица (Орел и голубка) :: Фэйзер Джейн
Страница: 380 из 387Наконец, наевшись, она отставила миску.
— Откуда ты знаешь, как готовить каскас?
Он пожал плечами.
— Я как-то раз провел здесь неделю совершенно один. Я научился тогда многим вещам: как ловить животных в капкан, как свежевать их и готовить.
Но я подумал, что тебе следует сначала съесть что-то менее экзотическое, а уж потом…
Она снова улыбнулась и потянулась, а потом притянула колени к подбородку и обняла их.
Улыбка сошла с ее лица.
Хотя он и нежно заботился о ней, между ними что-то стояло. Несмотря на то что все эти ужасы кончились, а она знала, что и Абул тоже много выстрадал, она почувствовала это, когда он прижал ее к себе после освобождения из подвалов Инквизиции и, несмотря на все это, на них явно не снизошла благодать обновления. Теперь она вспомнила ту вспышку гнева, которую увидела на его лице во дворе тюрьмы.
— Ты очень злишься на меня?
Абул подумал немного и понял, что за день гнев его прошел.
— Да, я был очень, очень зол на тебя, но то был гнев беспомощного, загнанного в угол человека. Я был охвачен ужасом — ведь я не знал ни где ты, ни что тебе приходится выносить, а быстро помочь тебе не мог. Когда же я, наконец, тебя увидел и осознал, что ты жива, то я, несмотря на понимание того, что тебе пришлось выстрадать… меня охватила ярость, — он дотронулся до ее руки. — Но она прошла, милая. — Сарита приблизилась к нему.
Теперь ей нужна была только его нежность, только она могла успокоить ее.
— Откуда ты знаешь, как готовить каскас?
Он пожал плечами.
— Я как-то раз провел здесь неделю совершенно один. Я научился тогда многим вещам: как ловить животных в капкан, как свежевать их и готовить.
Но я подумал, что тебе следует сначала съесть что-то менее экзотическое, а уж потом…
Она снова улыбнулась и потянулась, а потом притянула колени к подбородку и обняла их.
Улыбка сошла с ее лица.
Хотя он и нежно заботился о ней, между ними что-то стояло. Несмотря на то что все эти ужасы кончились, а она знала, что и Абул тоже много выстрадал, она почувствовала это, когда он прижал ее к себе после освобождения из подвалов Инквизиции и, несмотря на все это, на них явно не снизошла благодать обновления. Теперь она вспомнила ту вспышку гнева, которую увидела на его лице во дворе тюрьмы.
— Ты очень злишься на меня?
Абул подумал немного и понял, что за день гнев его прошел.
— Да, я был очень, очень зол на тебя, но то был гнев беспомощного, загнанного в угол человека. Я был охвачен ужасом — ведь я не знал ни где ты, ни что тебе приходится выносить, а быстро помочь тебе не мог. Когда же я, наконец, тебя увидел и осознал, что ты жива, то я, несмотря на понимание того, что тебе пришлось выстрадать… меня охватила ярость, — он дотронулся до ее руки. — Но она прошла, милая. — Сарита приблизилась к нему.
Теперь ей нужна была только его нежность, только она могла успокоить ее.