Коршун и горлица (Орел и голубка)   ::   Фэйзер Джейн

Терпимость же его она объясняла своим взрослением, что, однако, противоречило ее наблюдениям, которые показывали, что ничто — ни зрелость, ни замужество, ни даже материнство не защищают женщину от мужского кулака, замахивающегося на нее в приступе гнева.

Теперь же Тарик молча обдумывал ее ответ. Он должен был разозлить его, но не разозлил, а только еще больше насторожил. Сарита, с трепетом ожидавшая его ответа, осознала, что за ними наблюдает весь лагерь. Не то чтобы около них находилось много людей — нет, но возникало такое чувство, что все ожидают, что произойдет что-то необыкновенное. Как будто все вокруг знали что-то, чего не знала она. Удивительно, но Тарик только коснулся ее губы невероятно мягким кончиком пальца.

— Откуда это у тебя? — Сарита задрожала, но ответила так же дерзко:

— Споткнулась о камень и прикусила во время падения.

Тарик нахмурился, а потом резко сказал:

— Иди к матери, она ищет тебя, хочет что-то сказать.

Он повернулся на каблуках и отошел от нее.

Лагерь как будто вздохнул с облегчением.

Сарита постаралась стряхнуть с себя нехорошее предчувствие.

Она посмотрела на Сандро — тот стоял к ней спиной, и она поняла, что он умышленно встал так, чтобы не выдать своих чувств взглядом. Она пошла к повозке, внутренне готовясь к битве. Тарик дал ей понять, что мать рассердилась на ее исчезновение. Обычно тихая, в гневе Лючия была страшна.

Повозка была небольшой, но ее обладатели считали, что им повезло гораздо больше, чем тем людям, в распоряжении которых была одна только палатка. В повозке можно было спать не на земле, а на дереве.