Поцелуй Иуды   ::   Шахов Максим Анатольевич

Евсеев увел Астахова в «Форд» писать на откидном столике показания, Моляр подошел к «Рено»:

– Извиняюсь, служба… В котором часу ваш муж уехал на работу?

Алла подняла на Моляра красные от слез глаза, посмотрела непонимающе. Он повторил вопрос. На этот раз она поняла, чего от нее хотят, сдавленным голосом произнесла:

– Не знаю, не помню… Как обычно… – И вдруг зарыдала: – Найдите его, я вас умоляю! Найдите!..

Алла снова уткнулась в руль, плечи ее, обтянутые тканью дорогого пиджачка, судорожно затряслись. Тут сзади послышался какой-то шум, Моляр оглянулся. От окраины подъехал джип «Мерседес». Его остановили. Выскочивший из джипа мужчина лет пятидесяти, с брюшком, лысоватый, пытался прорваться сквозь оцепление. Его не пускали.

– Моя фамилия Родимцев… Я заместитель Богданова, – расслышал Моляр и крикнул:

– Пропустить!

Родимцев бросился вперед, скользнул взглядом по пустому «Пежо»:

– О господи!.. Здравствуйте! Неужели это правда?

– Правда, – кивнул Моляр.

Родимцев наконец заметил за его спиной рыдающую в «Рено» Аллу. Подскочил, наклонился неловко, положил руку на плечо.

– Алла! Аллочка!..

Она подняла голову:

– Леша! Как это? За что?..

И снова зарыдала.

– Успокойся, Аллочка! Все будет хорошо…

Моляр вздохнул, потянулся за сигаретой. Не любит он всех этих сцен, но никуда не денешься. Все живые люди, бывает, и в обмороки падают, и волосы на себе рвут от свалившегося горя.

За годы работы в милиции можно было вроде и привыкнуть, но Моляр так и не привык. Не очерствел душой, как многие другие. Это он с виду такой крутой да жесткий.