JК
Кречет. Книга IV :: Бенцони Жюльетта
Страница: 468 из 517В руке индеец сжимал два острых камешка.
— Находить это около поваленное дерево за изгородь. Кто-то влезть на ствол и кидать камни. Рана на ухо белая кобыла от камень, не от пуля…
Жиль побледнел как полотно. Он машинально сжал в ладони камешки. Фаншон! Так, значит, Фаншон убила Розенну? И пыталась убить и Жюдит и Мадалену! Прозрение было горьким, но еще больше Жиля мучила мысль, что он так долго обвинял ни в чем не повинную Жюдит, на которую он вообще после истории с Фоли-Ришелье готов был взвалить все мыслимые и немыслимые преступления.
Горькие слова Финнегана прервали воцарившееся молчание:
— Неужели так тяжело признавать свои ошибки?
Жиль взглянул на ирландца, потом на индейца и тяжело вздохнул.
— Пошли со мной, — сказал он друзьям.
Вытянувшись в кресле возле открытого окна, Жюдит смотрела на окутанное прозрачной дымкой море цвета индиго. Несмотря на настояния врача, она встала с постели — не хотела чувствовать себя более больной, чем была. И потом, полусидя в кресле, ей было легче дышать, чем лежа в кровати. Финнеган туго перебинтовал ее, и ребро почти не причиняло женщине боли, смазанная целебным бальзамом рана на руке совсем перестала гореть, но Жюдит все же внимательно прислушивалась к себе, к каждому уколу или неприятному ощущению. Счастье еще, что сильнейший удар при падении не вызвал немедленного кровотечения и не унес ее надежду дать «Верхним Саваннам» наследника.
— Находить это около поваленное дерево за изгородь. Кто-то влезть на ствол и кидать камни. Рана на ухо белая кобыла от камень, не от пуля…
Жиль побледнел как полотно. Он машинально сжал в ладони камешки. Фаншон! Так, значит, Фаншон убила Розенну? И пыталась убить и Жюдит и Мадалену! Прозрение было горьким, но еще больше Жиля мучила мысль, что он так долго обвинял ни в чем не повинную Жюдит, на которую он вообще после истории с Фоли-Ришелье готов был взвалить все мыслимые и немыслимые преступления.
Горькие слова Финнегана прервали воцарившееся молчание:
— Неужели так тяжело признавать свои ошибки?
Жиль взглянул на ирландца, потом на индейца и тяжело вздохнул.
— Пошли со мной, — сказал он друзьям.
Вытянувшись в кресле возле открытого окна, Жюдит смотрела на окутанное прозрачной дымкой море цвета индиго. Несмотря на настояния врача, она встала с постели — не хотела чувствовать себя более больной, чем была. И потом, полусидя в кресле, ей было легче дышать, чем лежа в кровати. Финнеган туго перебинтовал ее, и ребро почти не причиняло женщине боли, смазанная целебным бальзамом рана на руке совсем перестала гореть, но Жюдит все же внимательно прислушивалась к себе, к каждому уколу или неприятному ощущению. Счастье еще, что сильнейший удар при падении не вызвал немедленного кровотечения и не унес ее надежду дать «Верхним Саваннам» наследника.