Кречет. Книга IV   ::   Бенцони Жюльетта

Он понял также, что, подарив ему злосчастную тысячу акров, те, кто это делали, твердо рассчитывали, что он никогда не воспользуется подарком. Может еще, если бы он приехал под именем Джона Вогана… да и то вряд ли! А с какой торопливостью Джефферсон посоветовал ему отказаться от фальшивого имени, когда его поступки лишь немного пошли, вразрез с пуританской моралью. Теперь Жиль догадывался, что, стань он добиваться американского гражданства, которое тоже было ему подарено, они сделали бы все, чтобы ему помешать. Да о чем тут говорить! Эти люди помнили только о себе, и все решительно, как один, стремились избавиться как от долгов, так и от признательности, оказавшихся вдруг не к месту — лишь безумец Лафайет в своем безмерном восхищении Америкой мог этого не видеть.

— Да куда ты несешься, в конце концов? — закричал Тим, догнавший его только под колоннами. — Так и будешь бежать до самой гавани?

— Если мне дадут лошадь или коляску, не откажусь.

— Как глупо все вышло! Чего ты разозлился?

Немного поспокойнее нельзя было?

— Чтобы дать Джону Адамсу вволю насмеяться надо мной? Пусть отправляется к своим англичанам, раз уж они ему так дороги! А я и в самом деле не понимаю уже, что мы-то здесь делали, за что погиб в Йорктауне мой отец?

— Брось! Адаме не любит Францию, верно, но это его личное дело. Нас-то больше, тех, кто сохранил к вам чувство дружбы и признательности. И первый — генерал Вашингтон. Кроме того, он тебя любит, а ты у него за столом такое устроил…

— ..