JК
Кто придет меня убить? :: Малышева Анна
Страница: 273 из 576Из многих выпадала чепуха: тонкие обручальные колечки, какие-то серебряные брошки сомнительной ценности, но встречались вещи и поинтереснее – например, сцепленные друг с другом изумрудные серьги… Феликс повертел их в руках, плюнул, сунул обратно. Наконец он дошел до часов. Он прекрасно запомнил их тогда, у ломбарда, и теперь сунул в карман. Туда же пошла и бумажная обертка, на которой значилось:
«400 наличн.». Он принялся за другие сверточки, с трудом удерживая их в руках. «Чепуха, чепуха, какая все чепуха… – бормотал он, разворачивая бумажки и швыряя их обратно в шкаф. – Это все не то, это все ширпотреб… Чертова девка, куда она все это сунула?!»
Он боялся оборачиваться, боялся увидеть изуродованный труп, боялся даже подумать, как он будет выходить из комнаты… Ведь придется что-то сделать с креслом, оно загораживает выход. Он убил ее не нарочно, это была простая самооборона.
В первом шкафу не оказалось ничего, что имело бы для него ценность. Закусив губу, он бросился ко второму, тому, который был набит газетами. В следующий миг обнаружилось, что в газетах находились разные вещи – какие-то страшно измятые вечерние платья, кофточки всех цветов и размеров, идиотские сапоги с фигурными каблуками, сумочки – лаковые, кожаные, парчовые, очки в дорогой оправе, даже флакон с духами. Феликс выругался, когда вывалил все это на пол и расшвырял по сторонам.
– Дрянь! Чертовка! – ругал он покойницу, которая все еще сидела в своем кресле, раскинув руки по обеим его сторонам.
«400 наличн.». Он принялся за другие сверточки, с трудом удерживая их в руках. «Чепуха, чепуха, какая все чепуха… – бормотал он, разворачивая бумажки и швыряя их обратно в шкаф. – Это все не то, это все ширпотреб… Чертова девка, куда она все это сунула?!»
Он боялся оборачиваться, боялся увидеть изуродованный труп, боялся даже подумать, как он будет выходить из комнаты… Ведь придется что-то сделать с креслом, оно загораживает выход. Он убил ее не нарочно, это была простая самооборона.
В первом шкафу не оказалось ничего, что имело бы для него ценность. Закусив губу, он бросился ко второму, тому, который был набит газетами. В следующий миг обнаружилось, что в газетах находились разные вещи – какие-то страшно измятые вечерние платья, кофточки всех цветов и размеров, идиотские сапоги с фигурными каблуками, сумочки – лаковые, кожаные, парчовые, очки в дорогой оправе, даже флакон с духами. Феликс выругался, когда вывалил все это на пол и расшвырял по сторонам.
– Дрянь! Чертовка! – ругал он покойницу, которая все еще сидела в своем кресле, раскинув руки по обеим его сторонам.