Кузина королевы   ::   Бишоп Шейла

Он взял гусиное перо и стал его затачивать, говоря при этом:

– По крайней мере, я остаюсь рядом с ней.

– Да, это хорошо, – согласилась Пенелопа. – Это будет ей утешением.

– Утешением? Франческе? – Робин без выражения посмотрел на нее. – Да, наверное. Но я думал о ее величестве.

Сестры переглянулись, но ни одна из них не нашлась что ответить.

Франческа согласилась продолжать жить с матерью. Она не предъявляла на Робина никаких прав и лишь жалела, что доставила ему столько неудобств.

Королева больше не позволяла себе безумных вспышек ярости. Вместо этого она изводила Робина тем, что находила изъяны во всем, что он делал, придиралась к нему, унижала, отпускала грозные замечания. Робин терпел все эти муки со спокойным терпением, удивляя Пенелопу, которая раньше считала его на это неспособным. Наверное, он любит королеву сильнее, чем она думала, – или более честолюбив. А может быть, и то и другое. Во время выездов двора Робин исполнял обязанности конногвардейца, помогая королеве взобраться в седло или слезть с лошади. Он всегда проделывал это очень искусно, но теперь, когда он находился под гнетом немилости, его предупредительная почтительность стала особенно заметна.

Королева не осталась равнодушной к этому проявлению преданности. Ее злость ушла, и Робину изредка доставались то неожиданные слова благодарности, то улыбка. Будто по рассеянности она однажды позволила ему довести ее до своих покоев.