JК
Легенда о любви :: Эллиот Лора
Страница: 29 из 170Впервые в жизни близость мужчины заставила ее оцепенеть, лишиться речи.
Ей казалось, что он затапливает ее своим присутствием, вызывая во всем теле тонкое, искрящееся наслаждение.
Портрет. Слова. Она должна собраться с мыслями и что-то сказать.
— Необыкновенно красивый старик, — приглушенным, слабым голосом проговорила она. Каждая морщинка на его лице настолько выразительна, что кажется, будто в ней, как в символе, заключена одна из историй его жизни. Его лицо — символическая повесть.
Как ей удалось совладать с собой, одному Богу известно. Каждая клеточка ее тела продолжала вибрировать, откликаясь на его присутствие, наполняя все ее существо серебристым звоном. И лишь когда портрет старика сменился портретом маленькой девочки, Джессика с досадой осознала, что Кевина за ее спиной больше нет.
Она пересмотрела около десятка его чудесных портретов и заметила, что все они были написаны со стариков и детей.
— Ты пишешь портреты только стариков и детей. Почему? — спросила она.
— Потому что ни старики, ни дети не притворяются. Старикам уже незачем это делать, а дети еще не научились. И те, и другие — естественны, искренни и непосредственны. Меня привлекают эти качества в людях, — ответил он.
— Твои портреты тоже очень искренни и непосредственны. Эти качества наверняка есть и в тебе, — заметила она.
— Спасибо, — сказал он, несмело улыбнулся — ох эти сладкие складочки у губ! — и стал поспешно укладывать листы в папку.
Ей казалось, что он затапливает ее своим присутствием, вызывая во всем теле тонкое, искрящееся наслаждение.
Портрет. Слова. Она должна собраться с мыслями и что-то сказать.
— Необыкновенно красивый старик, — приглушенным, слабым голосом проговорила она. Каждая морщинка на его лице настолько выразительна, что кажется, будто в ней, как в символе, заключена одна из историй его жизни. Его лицо — символическая повесть.
Как ей удалось совладать с собой, одному Богу известно. Каждая клеточка ее тела продолжала вибрировать, откликаясь на его присутствие, наполняя все ее существо серебристым звоном. И лишь когда портрет старика сменился портретом маленькой девочки, Джессика с досадой осознала, что Кевина за ее спиной больше нет.
Она пересмотрела около десятка его чудесных портретов и заметила, что все они были написаны со стариков и детей.
— Ты пишешь портреты только стариков и детей. Почему? — спросила она.
— Потому что ни старики, ни дети не притворяются. Старикам уже незачем это делать, а дети еще не научились. И те, и другие — естественны, искренни и непосредственны. Меня привлекают эти качества в людях, — ответил он.
— Твои портреты тоже очень искренни и непосредственны. Эти качества наверняка есть и в тебе, — заметила она.
— Спасибо, — сказал он, несмело улыбнулся — ох эти сладкие складочки у губ! — и стал поспешно укладывать листы в папку.