JК
Лестница на седьмое небо :: Джордан Пенни
Страница: 47 из 140Живот ее напрягся, и внутренне она содрогнулась от изумления, а он тихо ворковал:
— Джем из черной смородины — мой любимый.
Он лизнул ее между пальцев, и она потрясенно смотрела на свою руку, ничего не соображая, хотя все же отметила про себя, что на пальцах у нее действительно был джем. Люк продолжал слизывать джем, а она полностью потеряла над собой контроль, увлеченная лишь собственными ощущениями.
Здравый смысл, осторожность и инстинкт самосохранения, которые она вырабатывала в себе всю жизнь, твердили ей одно: останови его, а то будет поздно, — но их голоса были слишком слабы, чтобы победить ее собственное желание.
Такой жгучей, непреодолимой и требовательной страсти, что невозможно устоять, она не испытывала никогда. Ощущение это было ошеломляющее, и она даже не замечала, что смотрит на Люка широко раскрытыми затуманенными глазами и что подняла руку, словно умоляя его положить конец этой сладкой пытке.
Дрожь волнами прокатывалась по ее телу, она дышала неровно, коротко и нервно втягивая воздух.
— Мелани…
Голос его вздрагивал, что-то в нем изменилось. Скулы четче проступили под кожей, щеки горели. Он даже и смотрел на нее по-другому. У него были такие глаза… Подобного блеска в мужских глазах видеть ей не приходилось. Ей даже почудились голодные, жадные всполохи в этом потемневшем взгляде.
Даже если бы она была в состоянии понять, что сейчас он ее поцелует, то вряд ли смогла бы его остановить.
— Джем из черной смородины — мой любимый.
Он лизнул ее между пальцев, и она потрясенно смотрела на свою руку, ничего не соображая, хотя все же отметила про себя, что на пальцах у нее действительно был джем. Люк продолжал слизывать джем, а она полностью потеряла над собой контроль, увлеченная лишь собственными ощущениями.
Здравый смысл, осторожность и инстинкт самосохранения, которые она вырабатывала в себе всю жизнь, твердили ей одно: останови его, а то будет поздно, — но их голоса были слишком слабы, чтобы победить ее собственное желание.
Такой жгучей, непреодолимой и требовательной страсти, что невозможно устоять, она не испытывала никогда. Ощущение это было ошеломляющее, и она даже не замечала, что смотрит на Люка широко раскрытыми затуманенными глазами и что подняла руку, словно умоляя его положить конец этой сладкой пытке.
Дрожь волнами прокатывалась по ее телу, она дышала неровно, коротко и нервно втягивая воздух.
— Мелани…
Голос его вздрагивал, что-то в нем изменилось. Скулы четче проступили под кожей, щеки горели. Он даже и смотрел на нее по-другому. У него были такие глаза… Подобного блеска в мужских глазах видеть ей не приходилось. Ей даже почудились голодные, жадные всполохи в этом потемневшем взгляде.
Даже если бы она была в состоянии понять, что сейчас он ее поцелует, то вряд ли смогла бы его остановить.