Летим в Лас-Вегас!   ::   Джонс Белинда

Мой жених хорош, как ангел, выглядит вполне счастливым, а, завидев меня, улыбается так широко, что все хватаются за солнечные очки. Шучу, шучу. Сделав два шага, я равняюсь с Кристианом. Он покашливает. Что это – условный знак? Хочет мне что-то сказать? Пытаюсь поймать его взгляд, но Зейн загораживает обзор. Что ж, по крайней мере, сидит он у прохода и, если захочет рвануться ко мне, не запутается в бесформенном зеленом балахоне Надин.

Миссис Махони, ранее известная как Иззи, складывает пальцы знаком «о’кей». Мистер Махони, покрытый отпечатками губной помады, улыбается во весь рот. Мама – милая моя мамочка! – прикладывает к глазам платок. Рядом сидит мама Скотта, и у нее лицо какое-то странное. Аманда и Колин прильнули друг к другу, едва сдерживая возбуждение. Синди и Лейла кокетничают с друзьями Скотта – я узнаю двоих рыцарей в цивильной одежде, а еще двух я, кажется, видела в гей-клубе. Приглядевшись к шаферу, узнаю в нем трансвестита, который в «Цыгане» изображал Селин Дион.

Мы приближаемся к алтарю. Я неохотно выпускаю руку Зейна. И стараюсь не думать о том, что в прошлый раз у этого алтаря священником была Иззи, а женихом – Кристиан.

– Мы собрались здесь, дабы запечатлеть в умах и сердцах всех присутствующих зрелый плод расцветшей любви, – начинает священник.

Что такое? Не те слова!

– Мы надеемся, что этот брак преодолеет все препятствия и из любых испытаний выйдет невредимым.