JК
Летящая на пламя :: Кинсейл Лаура
Страница: 250 из 617В дверной проем она видела, как Кол разрезал веревку, которой Шеридан был привязан к стулу, валявшемуся сейчас на полу. Шеридан перевернулся на спину, приподнялся на локтях и снова закашлялся. Чтобы поднять его на ноги, потребовались усилия трех человек. Он стоял, чуть покачиваясь, несколько мгновений, пока Кол не втолкнул его в каюту старпома, где Шеридан упал на койку рядом с Олимпией. Бандит рывком закрыл дверь.
Они оказались в полной темноте. Олимпия слышала тяжелое дыхание Шеридана, его хриплый надрывный кашель, чувствовала прикосновение его влажного тела к своему бедру.
Она встала, пошарила в темноте и зажгла на ощупь масляную лампу. Мерцающее пламя озарило все помещение тусклым светом.
Шеридан лежал на боку, поджав ноги. По его телу пробегали судороги. Он открыл глаза и вытянул руки, сжимая и разжимая пальцы, как будто хватался за воздух. Затем он уткнулся лицом в постель, и его начало рвать водой. Наконец он затих, тяжело дыша. Через некоторое время Шеридан, с трудом опершись на дрожащую руку, чуть приподнялся и позвал сиплым шепотом:
— Принцесса!
Олимпия стояла у стола, глядя на него: его била мелкая дрожь, мокрые волосы прилипли ко лбу.
— Вы заслужили это, — прошептала она зло. — Заслужили, слышите?
Он тяжело вздохнул.
— Плохо, — пробормотал он глухо и еле внятно, чуть не упав навзничь.
— Ненавижу! — произнесла Олимпия с жаром. — Грязный, мерзкий, подлый обманщик. Вор. Предатель. Свинья!
Шеридан покачал головой и попытался то ли засмеяться, то ли что-то сказать, но вновь закашлялся.
Они оказались в полной темноте. Олимпия слышала тяжелое дыхание Шеридана, его хриплый надрывный кашель, чувствовала прикосновение его влажного тела к своему бедру.
Она встала, пошарила в темноте и зажгла на ощупь масляную лампу. Мерцающее пламя озарило все помещение тусклым светом.
Шеридан лежал на боку, поджав ноги. По его телу пробегали судороги. Он открыл глаза и вытянул руки, сжимая и разжимая пальцы, как будто хватался за воздух. Затем он уткнулся лицом в постель, и его начало рвать водой. Наконец он затих, тяжело дыша. Через некоторое время Шеридан, с трудом опершись на дрожащую руку, чуть приподнялся и позвал сиплым шепотом:
— Принцесса!
Олимпия стояла у стола, глядя на него: его била мелкая дрожь, мокрые волосы прилипли ко лбу.
— Вы заслужили это, — прошептала она зло. — Заслужили, слышите?
Он тяжело вздохнул.
— Плохо, — пробормотал он глухо и еле внятно, чуть не упав навзничь.
— Ненавижу! — произнесла Олимпия с жаром. — Грязный, мерзкий, подлый обманщик. Вор. Предатель. Свинья!
Шеридан покачал головой и попытался то ли засмеяться, то ли что-то сказать, но вновь закашлялся.