Летящая на пламя   ::   Кинсейл Лаура

Вода обожгла горло, от холода зашлись зубы, на мгновение девушке показалось, что ее желудок исторгнет ледяную влагу назад. Но, сделав несколько глотков, она убедилась, что тошнота понемногу проходит и ей становится легче.

Почувствовав это, Олимпия подумала даже, что, возможно, ей удастся выжить, чем черт не шутит?

Но голова ее все еще раскалывалась от страшной боли. В ее прежней жизни — как называла она теперь свое житье-бытье в Англии — это было верным признаком чувства голода. Во время охоты вместе с Фишем Олимпии часто приходилось подолгу сидеть в засаде, подкарауливая зуйков, или собирать подстреленных диких уток. В таких случаях, возвращаясь ближе к полудню в хижину Фиша, она гребла из последних сил, изнемогая от голода и чувствуя, как ее голова раскалывается от жуткой боли. Но там, в хижине, ее ждала сытная еда: печенье, которое она брала из дома, чашка горячего чая с сахаром и сливками, поджаренный хлеб с маслом… Здесь всего этого не было и быть не могло.

Олимпия закусила дрожащую губу. От слабости она уже не могла даже плакать. Медленно и осторожно Олимпия встала на колени, а затем поднялась на ноги. Неожиданно с соседней кочки взлетела сова. Она закружилась над головой девушки, а затем вновь села неподалеку, уставясь на нее своими круглыми немигающими желтыми глазами.

Первый раз в жизни Олимпию заинтересовало, можно ли есть жареных сов и какие они на вкус?

Хотя, конечно, она не могла проверить это, поскольку у нее не было ни ружья, ни огня.

Ветер обжигал щеки.