Летящая на пламя   ::   Кинсейл Лаура

Когда я вспоминаю твой рассказ о том, как сэр Шеридан будто бы был рабом какого-то султана, я просто в ужас прихожу! Знаешь, это уже слишком!

Мустафа глядел на Олимпию во все глаза, как будто ее слова привели его в полное замешательство. Затем он заморгал и сказал без всякого выражения:

— Благодарю тебя, Эмирийити, благодарю за доброту и покровительство!

Еще раз низко поклонившись, Мустафа начал расстилать одеяла на полу. При этом луч света упал на кулон в форме полумесяца, свесившийся с его шеи.

Олимпия нахмурилась и села на постель. Какое-то неприятное чувство шевельнулось у нее в душе.

— Мустафа, что это висит у тебя на цепочке? — спросила она.

Мустафа застыл, затем быстро повернулся к ней и выпрямился.

— Это называется тескери хилаал, моя принцесса.

— Правда? — Олимпия наблюдала, как он складывает одеяла в изголовье, сооружая себе подушку. — Прости, это не мое дело, но все же… — Олимпия закусила губу. — Не означает ли это, что твой господин не является христианином?

Мустафа долго молчал, разглаживая и поправляя свою постель.

— Ты, возможно, опять скажешь, что я сочиняю и лгу, — обиделся он и взглянул на Олимпию с достоинством.

— А ты не собираешься этого делать? — Олимпия старалась говорить строго.

Мустафа замялся и задумчиво взглянул на девушку, закутавшуюся до подбородка в одеяло.

— Нет, Эмирийити, я никогда больше не солгу тебе. Сегодня я понял, что не должен делать этого.

Она одобрительно кивнула.

— Очень хорошо.

— Я скажу тебе чистую правду, клянусь молоком моей матери.