Любить и беречь (Грешники в раю)   ::   Гэфни Патриция

Или – как этого требуют правила вашей профессии – вам кажется более уместным латинский перевод «Requiescat in pace»?

Почему она так говорит? Да она же попросту дразнит его, выводит из себя и напоминает сама себе Джеффри!

Его ясные глаза изучали ее с той непоколебимой кротостью, которая, безусловно, обеспечит ему место в раю. Она потянулась, чтобы погладить головку Олив; их пальцы соприкоснулись прежде, чем преподобный Моррелл успел убрать руку.

– Когда возвращается Джеффри? – спросил он, не обращая внимания на ее игривый тон.

– Этого я действительно не знаю. Он поехал в Эксетер на аукцион, чтобы купить лошадь. Я думала, он сообщил вам об этом.

– Нет. Правда, меня самого не было дома.

– Спускались в юдоль мрака для попечения о пастве?

Все, теперь уже действительно чересчур. Энни прикусила губу.

– Извините меня, я сегодня никудышная собеседница. Это из-за головной боли, – соврала она на ходу. – Я, наверное, невыносима. Не обращайте на меня внимания.

– Чем я могу вам помочь?

Нежность, прозвучавшая в его голосе, встревожила ее, но еще сильнее – понимание в его глазах. Меньше всего на свете сейчас ей хотелось быть понятой Кристианом Морреллом.

– Вы ничего не можете для меня сделать, ни как человек, ни как священник, – коротко сказала она. – Благодарю за заботу, но, уверяю вас, моя болезнь телесного, а не духовного свойства. Во всяком случае, пока.

Он осторожно спустил Олив на землю и выпрямился.

– Извините, я больше не могу отнимать у вас время, – произнесла она и тут же пожалела о сказанном – опять! – но теперь уже без всякой надежды его удержать. Да и, по правде сказать, для чего это ей? Она устала от собственной двойственности. – Спокойной ночи, ваше преподобие.