JК
Любить и помнить (Демоны прошлого) :: Кауи Вера
Страница: 34 из 294 – Он криво усмехнулся. – Вот что значит иметь честную жену, – сказал он горько. – Даже если честность обнаружилась потом – как в твоем случае. Уж лучше бы ты солгала мне, Сара. Ложь я, наверно, легче бы снес. А правда слишком сильно ранит.
– Я никогда не лгала тебе, Джайлз.
– Об этом и речь. Ты живешь с чистой совестью, но меня ты лишила покоя.
– Ты принял меня, хорошо зная обо всем.
– Да, я об этом знал. Чего не знал – дополнял с помощью воображения. Реальность оказалась куда хуже фантазии.
– Если для тебя невозможна больше наша совместная жизнь, скажи только слово.
– Чтобы освободить тебя и собственными руками отдать этому американскому молодчику? Нет уж, Сара.
– Что же ты хочешь, Джайлз?
– Я хочу тебя – тебя всю без остатка, какой тебя имел Эд Хардин. Не только твое тело, но и твои мысли, Сара, твое сердце и твою любовь. Я ревнив, Сара. Господи, – взмолился он, – зачем же ты сделал так, что самое главное, что я любил в этой женщине – ее честность, – заставило меня ее возненавидеть!
Он видел, как Сара побледнела. Подбородок у нее безвольно опустился, и лицо сделалось усталым и каким-то безнадежным. Он никогда не видел ее такой измученной. Еще недавно вся она лучилась радостью – теперь от этой радости не осталось и следа. Теперь перед ним стояла изможденная, обессиленная немолодая женщина. Такой она казалась в последние месяцы. Никогда еще не любил он ее так сильно; никогда еще не ненавидел так глубоко.
– Я никогда не лгала тебе, Джайлз.
– Об этом и речь. Ты живешь с чистой совестью, но меня ты лишила покоя.
– Ты принял меня, хорошо зная обо всем.
– Да, я об этом знал. Чего не знал – дополнял с помощью воображения. Реальность оказалась куда хуже фантазии.
– Если для тебя невозможна больше наша совместная жизнь, скажи только слово.
– Чтобы освободить тебя и собственными руками отдать этому американскому молодчику? Нет уж, Сара.
– Что же ты хочешь, Джайлз?
– Я хочу тебя – тебя всю без остатка, какой тебя имел Эд Хардин. Не только твое тело, но и твои мысли, Сара, твое сердце и твою любовь. Я ревнив, Сара. Господи, – взмолился он, – зачем же ты сделал так, что самое главное, что я любил в этой женщине – ее честность, – заставило меня ее возненавидеть!
Он видел, как Сара побледнела. Подбородок у нее безвольно опустился, и лицо сделалось усталым и каким-то безнадежным. Он никогда не видел ее такой измученной. Еще недавно вся она лучилась радостью – теперь от этой радости не осталось и следа. Теперь перед ним стояла изможденная, обессиленная немолодая женщина. Такой она казалась в последние месяцы. Никогда еще не любил он ее так сильно; никогда еще не ненавидел так глубоко.