Любовь, опаленная огнем   ::   Афанасьев Александр Владимирович

— А она у них есть эта совесть и справедливость? — возмутилась Кэт, — К чему эта чушь — реформа алфавита? Или это и есть главное достижение бритаинской демократии?

— Мне кажется, что у нас действительно чемоданное настроение, хотя до чемоданов еще дожить надо. Нас вычеркнули из истории Греат Бритаина и его жизни, и мы в ответ вычеркнули Греат Бритаин из нашей жизни. Это уже не наше государство. И не наша земля. Именно поэтому все за окном кажется искусственным и похожим на декорации.

— Ну да, особенно если учесть, что из траншеи при взгляде от самой земли все выглядит несколько по-другому, чем при взгляде сверху вниз из проезжающего вагона.

— Знаешь, — Саманта стала нежно поглаживать грудь Кэт, под ворсистым суконным одеялом, — Ведь до войны, я именно так на все окружающее и смотрела- из вагона, со второго этажа автобуса, с чистой каменной на дорожки на аккуратно постриженную лужайку. Зачем они их постригают?

— Пытаются сохранить традиции, — ответила Кэт, повернувшись на бок, лицом к подруге, — Это уже не наши традиции, а их, и нам нужно создавать свои, или быть готовыми принять традиции той земли, куда мы в итоге попадем.

— А если, Натали, и ее руководители заблуждаются, и большевики нас не примут?

— Она достаточно цинична, и говорит, что наш порок будет использоваться как достоинство в идеологической борьбе с капитализмом. Ну, а если она заблуждается, то Евразия гораздо больше, чем Греат Бритаин, и мы найдем место, где нам никто не будет мешать.