Любовь бродяги   ::   Фетцер Эми

И Пенелопа с улыбкой кивнула в сторону пожилого мужчины, стоявшего в двух шагах от Рэмзи. Джастин внимательно посмотрел на него и, еще более удивленный, повернулся к своей собеседнице:

— Знакомое лицо.

— Тем лучше, у вас будет время, чтобы освежить свою память, — сказала она, поднимаясь с места и подходя к О'Кифу, сразу же заключившему ее в объятия.

Александр протянул Пенелопе старинный сундучок.

— Остались только письма и фотокарточки, — печально произнес он. — Все драгоценности мы вынуждены были продать.

— Спасибо, — поблагодарила она, обнимая Блэквелла и принимая из его рук семейную реликвию.

Висящий на ее шее медальон с тихим стуком ударился о крышку сундучка. И Александр, сняв с нее тонкую золотую цепочку, положил себе на ладонь памятную драгоценную брошь.

— Аннора надела его на тебя за несколько недель до похищения, — и он ласково провел пальцем по матово блестевшей поверхности, — а я, признаться, был против. Ты еще мала, говорил я, и будешь брать его в рот, не дай Бог, подавишься.

— Она и теперь частенько берет его в рот, — сказал с улыбкой Рэмзи, обнимая Пенни за плечи.

Она еще раз поцеловала отца, взяла медальон и следом за О'Кифом направилась к лестнице. Когда они оказались наедине в его комнате, Рэмзи спросил:

— Смею ли я надеяться, что ты отложишь изучение содержимого этой шкатулки до завтра?

— Я не могу, — ответила Пенелопа. — Мне так не терпится узнать, что там.