Любовь бродяги   ::   Фетцер Эми

Александр усмехнулся и стал извиняться по телефону перед потревоженными понапрасну врачами.

— Мэтерс уговорил меня надеть эту тяжесть, — объяснял далее О'Киф. — Хотя я, честно говоря, не думал, что от нее будет какой-нибудь прок.

— Значит, ты договорился с полицейскими, не предупредив меня? — Она не знала, плакать ей или смеяться. — А я-то волновалась, переживала!..

Пенелопа с притворной суровостью ударила его кулаком в грудь. Он засмеялся и заключил ее в объятия. И она тихо заплакала, уткнувшись лицом ему в плечо.

— Даже в гневе она похожа на свою мать, — сказал с умилением Блэквелл.

— Папа, помолчи, пожалуйста, — откликнулась Пенни, перестав на секунду плакать.

Рэмзи помог ей подняться и нежно поцеловал в щеку, затем снял бронежилет и, достав смятую пулю, протянул ее Пенелопе.

— Спасибо, Пит, — поблагодарил он Мэтерса, передавая ему жилет. — Ваше оружие несколько слабовато. Смотри, как действует мое.

И, не ожидая одобрения, он выстрелил из кремневого пистолета в камин. От грохота у Питера заложило уши; когда рассеялся дым, он увидел в кирпичной кладке камина выбоину величиной с апельсин.

— Вот это да! — уважительно воскликнул Пит и подтолкнул Фэлона и Слоун к двери, словно стараясь уйти подальше от таких слишком эффектных экспериментов.

Когда они ушли, Пенни наконец разглядела костюм, в котором был Александр. Оказалось, что Блэквелл был тем самым любезным лакеем, что стоял на запятках их кареты, когда они ехали в усадьбу Ротмера.