Любовь дикая и прекрасная   ::   Смолл Бертрис

— Боже, — произнес Патрик, когда она наконец отпустила его. — Этому я тебя никогда не учил!

— Разве, милорд?

— Нет!

Смех Катрионы раззадорил графа.

— Ты сучка, — выдохнул Патрик, и его рука обернулась вокруг ее тяжелых волос. — Если я узнаю, что какой-то мужчина хотя бы только подумал отведать твоих роскошных прелестей…

Она снова засмеялась, но в ее глазах и в улыбке был вызов. Внезапно, с дикостью, которая перебила у Катрионы дыхание, граф овладел ею.

— Я никогда не смогу владеть тобой всей. Кат, ибо ты — ртуть! Но, клянусь Богом, дорогая моя, я испорчу тебя для всякого другого мужчины!

Катриона принялась отбиваться, но Гленкерк засмеялся и начал целовать ее легкими поцелуями в лицо, в шею, в грудь. Он чувствовал, как у него под губами билось ее жаркое сердце. Большие и сильные руки графа стали ласкать ее бедра, поглаживая шелковистую грудь.

— Патрик! Патрик! — закричала Катриона неистовым голосом. — Пожалуйста, Патрик!..

Она чувствовала, как теряет власть над собой, и не могла понять, почему еще все-таки отбивалась. Вероятно, Кат инстинктивно сознавала, что в такие мгновения они теряли себя, растворяясь друг в друге. И это до сих пор еще пугало ее.

— Нет, голубка. Не бойся того, что случится. Отдайся этому, милая, отдайся!

Отдаться было легче всего, и Катриона так и поступила, позволив увлечь себя крутящемуся радужному смерчу, который нес ей такое наслаждение.