Любовь не умирает   ::   Беверли Элизабет

Глаза синие, отметил про себя Джек, волосы черные, дерзок как черт, прямо-таки дышит злобой — о Боже, зеркальное отражение Джека Маккормика в этом же возрасте. Они с Ивеном два сапога пара. Вели кто-нибудь не поможет ему сейчас, он останется таким же — озлобленным, несдержанным, мстительным и злопамятным. Как Грегори Лавендер.

Джек рухнул в кресло — вот кстати подвернулось, все же лучше, чем на пол, — поставил локти на колени, уронил голову на руки. Что произошло? Что он сам натворил?

— Сделай мне одолжение, — попросил он, не поднимая глаз.

После некоторого молчания последовало настороженное:

— Какое… одолжение?

— Подойди к письменному столу, открой верхний правый ящик и принеси то, что там лежит.

Тишина… тяжелые ботинки застучали по полу… скрипнул ящик…

— Да здесь старый бейсбольный мяч!

— Так ты думаешь, — поднял наконец голову Джек и, протянув руку, без слов потребовал подачи.

Ивен, мгновенно узнав знакомый жест, почти непроизвольно бросил ему мяч. Прикосновение потрепанной кожи… ожидаемое, приятное, но обычного душевного спокойствия оно не принесло. Джек снова взглянул на мальчишку.

— Расскажи-ка мне что-нибудь о себе. Молчание он посчитал знаком согласия и задал следующий вопрос:

— Почему тобой занялся опекунский совет? Красноречивое, презрительное пожатие плечами.

— Из дому убегал. В привычку вошло. Джек кивнул понимающе.