JК
Любовь сладка, любовь безумна :: Роджерс Розмари
Страница: 16 из 592Они даже, не разделась до конца — какая мерзость!
Мгновенно забыв о прежней резкости и жестокости обращения, он привлек ее к себе и начал нежно гладить волосы. Внезапная ласка утешила ее, как ребенка. Лежа в его объятиях, вздрагивающая и беспомощная. Соня постепенно стала замечать окружающее — стук дождя, затихающее бормотание грома, то, что сорочка капитана сшита из тонкого полотна, а в голосе нет и следа гнусавого акцента янки.
Кем бы ни был капитан, он явно получил хорошее воспитание. Он шептал бессвязные ласковые слова, и постепенно Соня осознала, что вновь ждет его ласк.
— О Боже, мне так стыдно, — с отчаянием пролепетала она, почувствовав, как его губы прикоснулись к ее мокрой щеке, потом прижались к ее губам… и начала бормотать что-то несвязное, вцепившись в его плечи. — Мне так стыдно, — повторила Соня. — Что вы обо мне подумаете? Как мне жить после этого?!
— Тише, милая… Ты женщина, поняла? Живая и страстная… под этой ледяной маской. Тут нечего стыдиться.»
Она не могла поверить, что всего через несколько секунд он вновь готов взять ее — руки, словно обжигая, ласкали ее тело, медленно, нежно, завоевывая, покоряя. Потом Соня почувствовала себя так, словно прилегла отдохнуть после долгого, утомительного путешествия, и ничего не сказала больше о позоре и унижении, это пришло позже, когда она была одна в комнате и годами вбиваемые твердые принципы поведения и понятия о том, как должна вести себя порядочная женщина, вступили в борьбу с се собственной страстной натурой.
Мгновенно забыв о прежней резкости и жестокости обращения, он привлек ее к себе и начал нежно гладить волосы. Внезапная ласка утешила ее, как ребенка. Лежа в его объятиях, вздрагивающая и беспомощная. Соня постепенно стала замечать окружающее — стук дождя, затихающее бормотание грома, то, что сорочка капитана сшита из тонкого полотна, а в голосе нет и следа гнусавого акцента янки.
Кем бы ни был капитан, он явно получил хорошее воспитание. Он шептал бессвязные ласковые слова, и постепенно Соня осознала, что вновь ждет его ласк.
— О Боже, мне так стыдно, — с отчаянием пролепетала она, почувствовав, как его губы прикоснулись к ее мокрой щеке, потом прижались к ее губам… и начала бормотать что-то несвязное, вцепившись в его плечи. — Мне так стыдно, — повторила Соня. — Что вы обо мне подумаете? Как мне жить после этого?!
— Тише, милая… Ты женщина, поняла? Живая и страстная… под этой ледяной маской. Тут нечего стыдиться.»
Она не могла поверить, что всего через несколько секунд он вновь готов взять ее — руки, словно обжигая, ласкали ее тело, медленно, нежно, завоевывая, покоряя. Потом Соня почувствовала себя так, словно прилегла отдохнуть после долгого, утомительного путешествия, и ничего не сказала больше о позоре и унижении, это пришло позже, когда она была одна в комнате и годами вбиваемые твердые принципы поведения и понятия о том, как должна вести себя порядочная женщина, вступили в борьбу с се собственной страстной натурой.