JК
Белый какаду :: Эберхарт Миньон
Страница: 39 из 273Мне пришло в голову, что из-за своей молодости он, возможно, чувствовал некоторую неуверенность и что это событие в его практике, вероятно, было беспрецедентным.
Ловсхайм немного отступил, я и мадам Ловсхайм тоже сделали какие-то движения. Я устал, и мне хотелось скорее покончить с этим делом. Я сказал:
– А теперь, мадам, вызывайте полицию!
– Пойди, Грета, – сказал Ловсхайм каким-то обалдевшим тоном. – Скажи то, что сочтешь нужным.
На этот раз она согласилась. Бросив кругом беглый взгляд и задержав его с явным удовольствием на коленопреклоненной фигуре священника, она удалилась.
Ловсхайм и я опять остались в ожидании. Ловсхайм все еще был погружен в какие-то темные и беспокойные мысли, а я стоял рядом, мечтая поскорее покончить со всей этой суетой и предстоящими отвратительными вопросами. Теперь уже я чувствовал страшную усталость. Но я знал, что следует иметь наготове свой рассказ. Рассказ, в котором не должно быть несоответствий, потому что мне придется придерживаться одной версии и повторять ее позже на неизбежном официальном следствии. Самым слабым местом было мое хождение в холл. Как я мог объяснить его, не сказав ни слова о Сю?
Через оконные стекла я глядел на тени во дворе. Если ветер прекратится, все будет казаться в лучшем свете. Но, вместо ожидаемого мною затишья, в этот момент налетел новый жестокий порыв, который в бешеной ярости набросился на двор и старый дом. Тени неистово заплясали, а лампочка над входной аркой отчаянно закачалась. Ее размахи были настолько велики, что колеблющиеся лучи внезапно упали на окно в противоположной стороне двора.
Ловсхайм немного отступил, я и мадам Ловсхайм тоже сделали какие-то движения. Я устал, и мне хотелось скорее покончить с этим делом. Я сказал:
– А теперь, мадам, вызывайте полицию!
– Пойди, Грета, – сказал Ловсхайм каким-то обалдевшим тоном. – Скажи то, что сочтешь нужным.
На этот раз она согласилась. Бросив кругом беглый взгляд и задержав его с явным удовольствием на коленопреклоненной фигуре священника, она удалилась.
Ловсхайм и я опять остались в ожидании. Ловсхайм все еще был погружен в какие-то темные и беспокойные мысли, а я стоял рядом, мечтая поскорее покончить со всей этой суетой и предстоящими отвратительными вопросами. Теперь уже я чувствовал страшную усталость. Но я знал, что следует иметь наготове свой рассказ. Рассказ, в котором не должно быть несоответствий, потому что мне придется придерживаться одной версии и повторять ее позже на неизбежном официальном следствии. Самым слабым местом было мое хождение в холл. Как я мог объяснить его, не сказав ни слова о Сю?
Через оконные стекла я глядел на тени во дворе. Если ветер прекратится, все будет казаться в лучшем свете. Но, вместо ожидаемого мною затишья, в этот момент налетел новый жестокий порыв, который в бешеной ярости набросился на двор и старый дом. Тени неистово заплясали, а лампочка над входной аркой отчаянно закачалась. Ее размахи были настолько велики, что колеблющиеся лучи внезапно упали на окно в противоположной стороне двора.