Белый какаду   ::   Эберхарт Миньон

Я подумал о том, что ветер усиливается, перерастая в шквал, о чем я мог судить по дрожащим ставням. Вдруг я заметил, что смотрю прямо в лицо человеку, и этим человеком был Ловсхайм. Из-за занавески мне была видна только верхняя часть его лица, но сомнений быть не могло.

Самым непонятным было то, что он со странным напряжением глядел на девушку, которой я недавно любовался. Он долго смотрел на нее, и его жирное лицо становилось все белее и отчетливее на фоне ночного мрака, а глаза делались темнее, меньше и блестели в темноте.

Я поставил стакан, который держал в руке, и это движение привлекло его внимание. Его взгляд блеснул в мою сторону, и в тот же миг он исчез. Он так поспешно исчез, а оконное стекло вновь стало черным и пустым, что казалось, будто его лицо было лишь призраком, мелькнувшим на одно мгновение и тотчас бесследно растаявшим.

Однако это был Ловсхайм во плоти и крови, я был в этом уверен. Впрочем, если человек пожелает смотреть через окно в свой собственный отель, я полагаю, что он имеет на это право, каким бы неприятным ни показался его взгляд.

Я помедлил немного, возясь с грушами, в надежде, что девушка с серебряными каблучками уйдет первой и я смогу взглянуть на ее лицо. Впрочем, это не имело особого значения, так как я заранее сказал себе, что ее лицо должно оказаться простым и лишенным всякой привлекательности. Она была так щедро награждена красотой тела, что казалось неразумным ожидать красоты ее лица.