Подлянка   ::   Сан-Антонио

— Вы видели этот стул?

— Да. Стул эпохи Наполеона Третьего, черного дерева, с перламутровыми инкрустациями. Было безумием вставать на столь хрупкую вещь.

По-моему, секретарь комиссара несколько манерничает, а?

— Обычно, — продолжает он, — стекольщики пользуются стремянками.

— А он какой-то хренотой, — смеется Толстяк, на которого изысканность выражений и манер нашего собеседника не производит никакого впечатления.

Он хлопает меня по спине:

— Вывод: это просто несчастный случай. Я морщусь.

— Твой вывод несколько поспешен, Берю. Беру телефон и звоню в больницу, где лежит Пино. Медсестра справляется о моих желаниях, и я умоляю ее сходить спросить Пинюша, как выглядел стул, на который он вставал. Она, кажется, удивлена, но мое звание комиссара полиции и мой бархатный голос кладут конец ее колебаниям, и она идет к раненому.

— Ты прям как святой Фома, — хихикает Жирный. Через две минуты медсестра возвращается и передает, что Пино залез на кухонный стул, любезно принесенный слугой консульства. Довольный, я кладу трубку. У Берю, позволившего себе взять отводной наушник, морда напоминает сушащееся после стирки бельишко бедняка.

— Как ты догадался?

— Пино слишком осторожен, чтобы доверить свою жизнь стулу эпохи Наполеона Третьего, — говорю я.

— Что это значит?

— Что парни из консульства столкнули его и пожертвовали ножкой антикварного стула, чтобы подкрепить версию о несчастном случае.