JК
Ложь во имя любви :: Роджерс Розмари
Страница: 51 из 748Она была так ошеломлена, будто ивправду превратилась в деревяшку; в то же время чувство собственного достоинства не позволяло ей молить о пощаде. Она не собиралась плакать и просить их отпустить ее. К тому же они увлекали ее туда, где было светло и играла музыка; рано или поздно она им наскучит и тогда, улучив момент, сбежит. Внезапно ей вспомнился Марио, и на сей раз его неукротимая ревность показалась ей полезной: вот кто ее вызволит! Она окончательно перестала сопротивляться и старалась не обращать внимания на замечания своих мучителей.
– Вот видите? Она сделалась покорной. Ты приручил ее: ты, как всегда, неотразим!
– А может, она глухонемая? Пока она не произнесла ни словечка.
– Не бойся! Увидишь, как мы щедры – особенно если ты нам станцуешь.
– Судя по ее виду, девочке не мешало бы подкрепиться.
– Хороша девочка! Ей не меньше пятнадцати-шестнадцати лет. У цыган это почти преклонный возраст. Ты, наверное, уже замужем, niña? [2]
Мужчина, чьи железные руки по-прежнему сжимали ей талию, внезапно произнес:
– Думаю, она до смерти напугана. Вот глотнет немного винца – и у нее развяжется язык.
У него был странный акцент и манера растягивать слова. Она еще не понимала, откуда он родом, но уже признала в нем иностранца.
Наконец они вошли в освещенный круг. Пока все вертели головами, завороженные аплодисментами и гитарными аккордами, сопровождающими самый пленительный момент танца, Мариса исхитрилась поднять глаза.
– Вот видите? Она сделалась покорной. Ты приручил ее: ты, как всегда, неотразим!
– А может, она глухонемая? Пока она не произнесла ни словечка.
– Не бойся! Увидишь, как мы щедры – особенно если ты нам станцуешь.
– Судя по ее виду, девочке не мешало бы подкрепиться.
– Хороша девочка! Ей не меньше пятнадцати-шестнадцати лет. У цыган это почти преклонный возраст. Ты, наверное, уже замужем, niña? [2]
Мужчина, чьи железные руки по-прежнему сжимали ей талию, внезапно произнес:
– Думаю, она до смерти напугана. Вот глотнет немного винца – и у нее развяжется язык.
У него был странный акцент и манера растягивать слова. Она еще не понимала, откуда он родом, но уже признала в нем иностранца.
Наконец они вошли в освещенный круг. Пока все вертели головами, завороженные аплодисментами и гитарными аккордами, сопровождающими самый пленительный момент танца, Мариса исхитрилась поднять глаза.