Подножье тьмы   ::   Прашкевич Геннадий

— А ну-ка?

Роальд вытащил номер «Шанс-2»:

— Это, конечно, не крик души, но все же…

И процитировал с чувством:

— «Подумаешь, провинность, лежал возле ларька, — ты попроси, подвинусь, Россия велика… Ведь я не алкоголик, не специально пью, а только пью от боли за Родину свою…»

— Это Иваньков пьет от боли за Родину?

— По крайней мере, его поэты.

— А на какие деньги издается «Вместе»?

— На деньги партии, которая Неелова поддерживает. Точнее, которую газета поддерживают.

— У этой партии много денег?

— Много, — грубо сказал Роальд. — Но это уже политика. Нас политика не интересует. Поэтому забирай газеты и отваливай.

— Кстати, — вдруг поднял он внимательные глаза. — Тебе знаком такой вот женский квакающий голос?

— Обычно квакающие голоса бывают у лягушек.

— Значит, тебе звонила лягушка.

— Ладно. Учту. — Шурик знал, Роальд говорит о Симе. — Я начну с фирмы «Делон». Прямо с обеда начну. Интересно, у них своя столовая или обед они заказывают в ресторане?

— Вот и выясни.

Шурик встал.

— Знаешь, — сухо сказал Роальд, уставясь на него серыми неулыбчивыми глазами. — Может, это и не мое дело, но твоя Рипсимия…

— Сима, — терпеливо подсказал Шурик. — У нее есть имя. Ты его знаешь. Правильно оно звучит именно так — Сима. Легко запомнить.

— Сима? — холодно заинтересовался Роальд. — Я и говорю — Рипсимия. Или Максима. Я даже в словарь смотрел.

— Просто Сима, — терпеливо повторил Шурик.