Мадонна Семи Холмов   ::   Холт Виктория

Адриана пыталась противиться такому положению вещей, но Джованни просто не обращал на нее никакого внимания, а глаза Чезаре пылали гневом:

– До чего же она надоедливая, эта женщина, – твердил он с угрозой в голосе.

Джулия также упрекала Лукрецию:

– Такое поведение просто удивительно! Братья ведут себя с тобою так, словно ты им не сестра, а кое-что иное.

– Ты просто не понимаешь, – пыталась разуверить ее Лукреция. – Мы же вместе выросли!

– Братья и сестры часто растут вместе.

– Но у нас было особое детство. Мы чувствовали, что нас окружает какая-то тайна. Мы жили в доме матери, но тогда еще не знали, кто наш отец. Мы любили друг друга, мы нуждались друг в друге, а потом так надолго были разлучены! Вот почему мы любим друг друга больше, чем братья и сестры в других семьях.

– Я бы предпочла, чтобы ты завела себе обыкновенного любовника.

Лукреция лишь улыбнулась в ответ – она понимала причины беспокойства Джулии, но была слишком добросердечна, чтобы открыто ей об этом сказать. Папа все еще обожал Джулию, она оставалась его основной возлюбленной, однако возлюбленные членов семейства Борджа неминуемо должны были испытывать беспокойство по поводу чрезмерно страстной привязанности, которую испытывали друг к другу все Борджа. Чезаре и Джованни вернулись в Рим, и она боялась, что любовь отца к ним и к дочери пересилит его любовь к ней и откровенно ревновала.