JК
Мадонна Семи Холмов :: Холт Виктория
Страница: 223 из 374Забери ее с собой – твердил ему внутренний голос, она твоя жена. И пока еще она тебе верна, она пока еще нежная и добрая. Они еще не превратили ее в свое подобие… Но превратят. Непременно. Она – твоя жена. До могилы. Навеки.
Он видел, какие взгляды бросает на нее отец, он видел, с каким чувством собственника смотрит на нее брат.
Но Джованни был слабым и нерешительным человеком. И он боялся.
– Я должен уехать! – снова крикнул он в отчаянии и злобе. – А ты останешься. В Риме и так уже говорят, что под апостольской рясой для тебя припасено особое местечко.
Но она его не слушала.
Она вспоминала, как танцевала с Чезаре и как смотрел на них Бальони, ласкавший на глазах у всех собственную сестру.
Чезаре совершенно прав: она действительно стала старше. И начала понимать кое-какие вещи.
Рабыни расчесывали ее длинные волосы, и они золотистой волной бежали по плечам. Она стала еще прекраснее. Лицо ее сохраняло прежнее невинное выражение – скорее благодаря широко расставленным глазам и маленькому подбородку, но в глазах этих появилось нечто новое: они ждали, они призывали.
Вот Лукреция и снова в Риме. Она ненадолго съездила с мужем в Пезаро, но скоро он оставит ее, вернется в армию. Она была рада этому. Она устала от Джованни и его постоянного нытья и обвинений. И она видела, что нелюбовь отца к ее супругу становится все сильнее, а ненависть к нему Чезаре крепнет.
Он видел, какие взгляды бросает на нее отец, он видел, с каким чувством собственника смотрит на нее брат.
Но Джованни был слабым и нерешительным человеком. И он боялся.
– Я должен уехать! – снова крикнул он в отчаянии и злобе. – А ты останешься. В Риме и так уже говорят, что под апостольской рясой для тебя припасено особое местечко.
Но она его не слушала.
Она вспоминала, как танцевала с Чезаре и как смотрел на них Бальони, ласкавший на глазах у всех собственную сестру.
Чезаре совершенно прав: она действительно стала старше. И начала понимать кое-какие вещи.
Рабыни расчесывали ее длинные волосы, и они золотистой волной бежали по плечам. Она стала еще прекраснее. Лицо ее сохраняло прежнее невинное выражение – скорее благодаря широко расставленным глазам и маленькому подбородку, но в глазах этих появилось нечто новое: они ждали, они призывали.
Вот Лукреция и снова в Риме. Она ненадолго съездила с мужем в Пезаро, но скоро он оставит ее, вернется в армию. Она была рада этому. Она устала от Джованни и его постоянного нытья и обвинений. И она видела, что нелюбовь отца к ее супругу становится все сильнее, а ненависть к нему Чезаре крепнет.