Мадонна Семи Холмов   ::   Холт Виктория

Гоффредо даже и не знал, кем он гордился больше: своим братом, при имени которого трепетал весь Рим, или своей женой, у которой любовников было больше, чем у всех женщин Неаполя вместе взятых, за исключением куртизанок – но эти, конечно, не в счет.

К Риму двигалась веселая кавалькада, в центре которой ехали красавица Санча, ее маленький муж и три преданных служанки-подружки. Санча умела держать себя по-королевски – вероятно, потому, что она на самом деле была незаконной дочерью неаполитанского короля и на публике старалась напускать на себя чрезмерно горделивый вид. Эти ее манеры тем более привлекали к ней внимание, потому что под видимыми достоинством и холодностью сквозило то самое обещание, которое легко разгадывали все мужчины, обещание, адресованное всем мужчинам без исключения – пусть даже грумам и конюхам.

Фрейлины посмеивались над ее любвеобильностью, впрочем, и сами они отнюдь не были скромницами: словно бабочки в летний день, они порхали от любовника к любовнику, но им все же недоставало смелости и решительности Санчи.

Санча уже перестала горевать о том, что не встретила в Неаполе доблестных французских воинов и не познакомилась с королем Франции: она предвкушала встречу с Чезаре Борджа. Он, Санча в это твердо верила, будет куда более волнующим любовником, чем этот бедный маленький Карл.

Да Санча вообще никогда не горевала о несостоявшемся: жизнь каждый день предлагает новые удовольствия, и уж ее-то богатство всегда при ней. А всякие печальные и даже ужасные вещи происходили не с нею, с кем-то другим. Вот, например, ее отец. Бедняга! Когда французы захватили Неаполь, он вынужден был бежать и в результате повредился рассудком.