JК
Магия лета :: Коултер Кэтрин
Страница: 12 из 513 — Кенард вот-вот будет с визитом, и мне просто не-об-хо-ди-мо заняться своим туалетом!
Тот не торопился с ответом, но от взгляда Фрэнсис не укрылось, как взволнованно блестят глаза отца (глаза тою же оттенка темного серебра, что и у нее).
— Я думаю, — заметила она с иронией, — что все мы вот-вот будем участниками Подлинной Семейной Драмы.
— А ты, Клер? — спросил Александр Килбракен, улыбаясь. — Неужели промолчишь?
— Конечно, нет, папа, — ответила та глубоким, хорошо поставленным голосом. — Утренний свет более всего подходит для рисования, и сегодня, боюсь, мне не удастся им воспользоваться.
— Насколько мне известно, ты рисуешь в любое время дня, — вмешалась София.
Клер предпочла отмолчаться, пожав плечами. Она чувствовала, что Фрэнсис поймала суть происходящего, и была заинтригована. Похоже, случилось нечто из ряда вон выходящее.
Граф прошел к камину легким шагом энергичного человека, прислонился к начищенному кирпичу плечом и торжественно объявил:
— У меня три чудесные дочери. Тебе исполнился двадцать один год, Клер, это возраст, в котором становятся женой и матерью. Порой ты слишком увлекаешься искусством, слишком удаляешься от реальной жизни, зато у тебя золотой характер.
Клер подняла бровь, не зная, относиться к услышанному как к комплименту или как к порицанию, но внимание отца уже переместилось на младшую дочь.
— Тебе, Виола, всего семнадцать, но душой ты зрелая женщина. В тебе есть и ум, и живость, и тщеславие, и, на мой взгляд, даже избыток красоты. К тому же, моя милая, ты избалована до крайности.
— Но, папа!..
Тот не торопился с ответом, но от взгляда Фрэнсис не укрылось, как взволнованно блестят глаза отца (глаза тою же оттенка темного серебра, что и у нее).
— Я думаю, — заметила она с иронией, — что все мы вот-вот будем участниками Подлинной Семейной Драмы.
— А ты, Клер? — спросил Александр Килбракен, улыбаясь. — Неужели промолчишь?
— Конечно, нет, папа, — ответила та глубоким, хорошо поставленным голосом. — Утренний свет более всего подходит для рисования, и сегодня, боюсь, мне не удастся им воспользоваться.
— Насколько мне известно, ты рисуешь в любое время дня, — вмешалась София.
Клер предпочла отмолчаться, пожав плечами. Она чувствовала, что Фрэнсис поймала суть происходящего, и была заинтригована. Похоже, случилось нечто из ряда вон выходящее.
Граф прошел к камину легким шагом энергичного человека, прислонился к начищенному кирпичу плечом и торжественно объявил:
— У меня три чудесные дочери. Тебе исполнился двадцать один год, Клер, это возраст, в котором становятся женой и матерью. Порой ты слишком увлекаешься искусством, слишком удаляешься от реальной жизни, зато у тебя золотой характер.
Клер подняла бровь, не зная, относиться к услышанному как к комплименту или как к порицанию, но внимание отца уже переместилось на младшую дочь.
— Тебе, Виола, всего семнадцать, но душой ты зрелая женщина. В тебе есть и ум, и живость, и тщеславие, и, на мой взгляд, даже избыток красоты. К тому же, моя милая, ты избалована до крайности.
— Но, папа!..