JК
Магия любви :: Картленд Барбара
Страница: 7 из 163Уже потом Мелита осознала, что именно ее пристрастие к чтению навело мачеху на мысль устроить ее будущее таким образом.
Но тогда она была слишком несчастна, чтобы участвовать в чаепитиях, которые леди Крэнлей и во время траура продолжала устраивать по четвергам. Ее редко приглашали и на обеды в тесном кругу друзей мачехи. Обеды эти обставлялись с известной скромностью, к чему обязывало положение вдовы, но проходили довольно весело.
Однажды декабрьским утром, когда небо было сплошь затянуто серыми тучами, а холодный ветер насквозь пронизывал дом, хотя во всех комнатах жарко пылали камины, леди Крэнлей и начала этот разговор, окончательно перевернувший всю жизнь девушки.
— Я думала о вашем будущем, Мелита. — В ее взгляде, обращенном на падчерицу, сквозила неприкрытая враждебность.
Мелита, отнюдь не будучи самоуверенной, уже давно заметила, что раздражает мачеху: за последние два года она очень похорошела. Ее светлые волосы, почти такие же, как у матери, напоминали весенние лучи; большие синие глаза на маленьком бело-розовом лице делали ее похожей на статуэтку из саксонского фарфора. Она была прекрасно сложена, ее грации могли бы позавидовать многие балерины.
«Я благодарю Бога за то, что ты двигаешься, как танцовщица, — однажды сказал отец. — Терпеть не могу угловатых женщин — они встают с кресла, будто их за веревочки дергают».
Но тогда она была слишком несчастна, чтобы участвовать в чаепитиях, которые леди Крэнлей и во время траура продолжала устраивать по четвергам. Ее редко приглашали и на обеды в тесном кругу друзей мачехи. Обеды эти обставлялись с известной скромностью, к чему обязывало положение вдовы, но проходили довольно весело.
Однажды декабрьским утром, когда небо было сплошь затянуто серыми тучами, а холодный ветер насквозь пронизывал дом, хотя во всех комнатах жарко пылали камины, леди Крэнлей и начала этот разговор, окончательно перевернувший всю жизнь девушки.
— Я думала о вашем будущем, Мелита. — В ее взгляде, обращенном на падчерицу, сквозила неприкрытая враждебность.
Мелита, отнюдь не будучи самоуверенной, уже давно заметила, что раздражает мачеху: за последние два года она очень похорошела. Ее светлые волосы, почти такие же, как у матери, напоминали весенние лучи; большие синие глаза на маленьком бело-розовом лице делали ее похожей на статуэтку из саксонского фарфора. Она была прекрасно сложена, ее грации могли бы позавидовать многие балерины.
«Я благодарю Бога за то, что ты двигаешься, как танцовщица, — однажды сказал отец. — Терпеть не могу угловатых женщин — они встают с кресла, будто их за веревочки дергают».