Подозрение   ::   Дюрренматт Фридрих

Через некоторое время он начал рассказывать.

– Это было в декабре сорок четвертого года, – сказал он, наполовину погрузившись в созерцание водки, по морям которой его боль растекалась, как масляное пятно, – когда над Сталинградом и Африкой взошло солнце надежды. И все же это были проклятые месяцы, комиссар. Я впервые готов был поклясться, что не переживу эти дни. И это произошло благодаря Неле, о судьбе которого ты так жаждешь узнать. Этот врач, осмелюсь тебе доложить, спас мне жизнь, окунув меня на дно ада, а затем вырвав оттуда за волосы. Этот метод, насколько мне известно, я выдержал единственный. Из чувства чрезмерной благодарности я не замедлил предать моего спасителя, сфотографировав его. В этом вывернутом наизнанку мире есть благодеяния, за которые можно отплатить только подлостью.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – возразил комиссар, не особенно уверенный, что на Гулливера не повлияла водка.

Гигант засмеялся и вытащил из своего сюртука вторую бутылку.

– Извини, – сказал он, – я говорю длинными фразами, но мои муки были еще длинней. Это так просто, что я хочу тебе рассказать: Неле оперировал меня. Без наркоза. Я удостоился этой неслыханной чести.

– Сатана! – воскликнул Берлах, затем еще раз в тишине госпиталя прозвучало: – Дьявол!

Он привстал и механически протянул пустой стакан чудовищу, сидевшему у его постели.