Медовый месяц   ::   Филлипс Сьюзен Элизабет

Слова эти прозвучали с убежденностью, в них не было даже намека на сомнение.

— Нет. Я убил бы себя прежде, чем смог принести своим дочкам страдания. Говорю это не ради красного словца, Хани, — я именно так бы и сделал. Я люблю их больше жизни.

— Почему их мать тебя обвиняет?

— Не знаю! — воскликнул Эрик. — Не знаю почему, но она действительно в это верит. Она искренне верит, что я занимался этим… этой мерзостью с ними. — Он запустил пальцы в волосы, голос его от волнения прерывался. Сдерживаемые долгое время слова хлынули потоком. Они сидели в сумерках угасающего первого дня нового года на верхней площадке горок, и Эрик рассказывал о смерти своего сводного брата Джейсона и о чувстве вины, преследовавшем его многие годы. Он рассказывал о женитьбе на Лили и рождении дочек-двойняшек, о радости, что дали ему дочери, и об ужасе, связанном с обвинениями Эрика их матерью.

Когда Хани слушала, у нее ни разу не возникло сомнений в том, что Эрик говорит правду. Она вспоминала о тех спектаклях, которые он разыгрывал перед ней: грубые слова, налет враждебности. Все это было игрой. Лишь доброта клоуна действительно отражала его подлинную сущность.

Хани услышала и то, о чем Эрик не говорил вслух, она буквально физически ощутила, какую страшную ответственность взвалил он на себя за все зло в мире. И она наконец поняла его жизненную установку. Эрик считал, что должен посвятить себя борьбе с этим злом.