JК
Мелькнул чулок :: Гейдж Элизабет
Страница: 809 из 892Словно дочерью, которой у него никогда не было. Она проявила искреннее чистосердечие и чарующую женственность, плод его собственных чресел, его гордость и радость.
Горд, что овладел ею… словно она была его собственной дочерью.
«Я выжил из ума… Только у безумца могут быть такие мысли».
Но мысли не уходили. Марго была рядом, она прижалась к Дэймону, покрывая его лицо поцелуями, добрая сельская девочка, восхищавшаяся им и одарившая тем, что считала самым естественным даром на свете.
Несколько минут прошло в ошеломленном томлении. Прежняя интуитивная близость делала слова никчемными, даже сейчас. Дэймон почувствовал, как ее лоно прижалось к его чреслам, ноги обхватили его бедра. Губы их слились, снова и снова.
Необыкновенный покой сковал его усталое тело, сладостный, безмятежный, никогда ранее не испытанный – словно прелестное создание в его объятьях удостоило его единственной награды, которую он жаждал, сам того не подозревая. В его воображении киношника блузка Марго сползала снова и снова, и задорные упругие груди, узкая талия и загорелые бедра открывались его взору.
Как могло это случиться? Как она могла знать точный момент, когда застать его врасплох? Когда все правила оказались бессильны против ее чар?
При этой мысли его пенис поднялся снова, упершись в мягкую кожу бедер. Ее нежные поцелуи становились все более пьянящими, язык вновь зазывно коснулся его языка.
Горд, что овладел ею… словно она была его собственной дочерью.
«Я выжил из ума… Только у безумца могут быть такие мысли».
Но мысли не уходили. Марго была рядом, она прижалась к Дэймону, покрывая его лицо поцелуями, добрая сельская девочка, восхищавшаяся им и одарившая тем, что считала самым естественным даром на свете.
Несколько минут прошло в ошеломленном томлении. Прежняя интуитивная близость делала слова никчемными, даже сейчас. Дэймон почувствовал, как ее лоно прижалось к его чреслам, ноги обхватили его бедра. Губы их слились, снова и снова.
Необыкновенный покой сковал его усталое тело, сладостный, безмятежный, никогда ранее не испытанный – словно прелестное создание в его объятьях удостоило его единственной награды, которую он жаждал, сам того не подозревая. В его воображении киношника блузка Марго сползала снова и снова, и задорные упругие груди, узкая талия и загорелые бедра открывались его взору.
Как могло это случиться? Как она могла знать точный момент, когда застать его врасплох? Когда все правила оказались бессильны против ее чар?
При этой мысли его пенис поднялся снова, упершись в мягкую кожу бедер. Ее нежные поцелуи становились все более пьянящими, язык вновь зазывно коснулся его языка.