JК
Мелодии осенней любви :: Барская Мария
Страница: 116 из 133А вот эти кубики всякие…
— Вы имеете в виду «Черный квадрат»? — поинтересовалась она.
— Ну хоть бы и его. Как его… этого? Который нарисовал.
— Написал, — поправила Ирина. — Малевич.
— Вот! Даже фамилия соответствующая. Намалевал! Так и я могу. А ты попробуй, чтобы картина тютелька в тютельку как в жизни получилась. Не каждому дано. А вот у Андрюхи выходит. Смотри!
На Ирину с холста взирал Жириновский во всех подробностях, вплоть до последней поры на носу.
— А этот! — уже демонстрировал ей следующее полотно Василий.
Ирина увидела портрет писателя Валентина Распутина — тоже очень натуралистический. Потом пошла череда среднерусских пейзажей! В основном осенних. Однако осень была не сияющая, золотая, а глубокая, унылая, переходящая в зиму. С почерневшими голыми ветвями и пожухшей ржавой травой.
— Сила, да? — осведомился вдовец.
— Да как-то мрачновато, — выдавила из себя Ирина.
— Так ведь думает человек, — на полном серьезе отвечал ее спутник. — Жизнь-то у народа какая тяжелая, вот он настроение и отображает.
И Ирине в который раз нечего было возразить. Они перешли в третий зал. Натюрморты. Неизменный элемент каждого — водка «Гжелка». А в остальном — что придется: «Гжелка» и яблоко, она же и карамелька, или селедка, или… мертвый фазан. Нашелся даже натюрморт с «Гжелкой» и черепом.
А потом Ира вдруг увидела Льва. Не на портрете — живого. Он застыл, с недоумением глядя на нее.
— Вы имеете в виду «Черный квадрат»? — поинтересовалась она.
— Ну хоть бы и его. Как его… этого? Который нарисовал.
— Написал, — поправила Ирина. — Малевич.
— Вот! Даже фамилия соответствующая. Намалевал! Так и я могу. А ты попробуй, чтобы картина тютелька в тютельку как в жизни получилась. Не каждому дано. А вот у Андрюхи выходит. Смотри!
На Ирину с холста взирал Жириновский во всех подробностях, вплоть до последней поры на носу.
— А этот! — уже демонстрировал ей следующее полотно Василий.
Ирина увидела портрет писателя Валентина Распутина — тоже очень натуралистический. Потом пошла череда среднерусских пейзажей! В основном осенних. Однако осень была не сияющая, золотая, а глубокая, унылая, переходящая в зиму. С почерневшими голыми ветвями и пожухшей ржавой травой.
— Сила, да? — осведомился вдовец.
— Да как-то мрачновато, — выдавила из себя Ирина.
— Так ведь думает человек, — на полном серьезе отвечал ее спутник. — Жизнь-то у народа какая тяжелая, вот он настроение и отображает.
И Ирине в который раз нечего было возразить. Они перешли в третий зал. Натюрморты. Неизменный элемент каждого — водка «Гжелка». А в остальном — что придется: «Гжелка» и яблоко, она же и карамелька, или селедка, или… мертвый фазан. Нашелся даже натюрморт с «Гжелкой» и черепом.
А потом Ира вдруг увидела Льва. Не на портрете — живого. Он застыл, с недоумением глядя на нее.