Подпорченное яблоко   ::   Бруно Энтони

Обнаружив, что коп пытается внедриться к ним, они могли хорошенько избить его, но не более того. Ни один главарь мафии никогда не разрешил бы напасть на полицейского или федерального агента. Так не делается. Они прекрасно понимают, что за этим последует. Однако в Петерсена стреляли, и это – грубое нарушение негласного соглашения. Тот, кто стоит за этим, поплатится.

Гиббонс сталкивался с подобным и раньше. Раз в несколько лет появлялся какой-нибудь ковбой, считающий, что ему все сойдет с рук, даже убийство полицейского. Такие вещи всегда плохо кончаются. Тот, кто стрелял в Петерсена, может, не осознает этого, но для него будет лучше, если он сам сдастся. Тогда, по крайней мере, его будут судить. Если же первыми его найдут свои, они сразу вынесут приговор, а лучшим приговором мафия всегда считала смертную казнь.

Конечно, сейчас Гиббонс в таком состоянии, что и сам не возражал бы остаться на пятнадцать минут наедине с этим ублюдком перед началом судебного заседания. В старые добрые времена в подобных ситуациях случалось, часы на какое-то время останавливались. Правда, потом вмешался Верховный суд с законом о правах подозреваемых. Не то чтобы Гиббонс был с этим не согласен. Он просто считал, что права должны быть и у полицейских. Например, право временно нарушать правила, если первыми их нарушили плохие ребята. Это было бы только справедливо.

Обогнув спереди «меркьюри», Иверс подошел к Гиббонсу. Каблуки его мокасин звонко стучали по асфальту. Очень изысканно.