JК
Мой пылкий рыцарь :: Хауэлл Ханна
Страница: 392 из 393Видит Бог, никто не заслужил счастья больше, чем ты, после всех твоих страданий в Кенгарвее!
— Мне было там не так уж плохо, — возразила Эйнсли, мысленно уносясьв то время. — У меня был Рональд, да и мои братья, оказывается, вовсе не были такими бесчувственными чурбанами, как мне иногда казалось. — Она на мгновение умолкла и вдруг спросила: — А знаешь, что я делала, когда ребенком чувствовала себя одинокой или когда отец наказывал меня?
— Нет. Что же? — спросил Гейбл, с любовью глядя на Эйнсли. — Наверное, воображала, как отомстишь отцу за все его жестокости?
— И это тоже. Должна признаться, что в своем воображении я действительно изобретала для него казни египетские… Но сейчас я имела в виду нечто другое. Когда в детстве мне было одиноко, я представляла себя не худым заморышем, которым тогда была, а прекрасной дамой.
— Как видишь, твои мечты сбылись.
Эйнсли звонко чмокнула Гейбла в благодарность за комплимент и продолжала:
— И еще я мечтала, как в один прекрасный день из тумана вдруг возникнет доблестный рыцарь… — Увидев, что Гейбл усмехнулся, Эйнсли укоризненно заметила: — Не вижу ничего смешного.
— Ну что ты, я и не думал смеяться. Тебе просто показалось.
Не обращая внимания на то, что Гейбл ухмыляется, Эйнсли мечтательно продолжила:
— Рыцарь этот будет высок, строен, темноволос и так красив, что невозможно глаз отвести. Он посадит меня на своего коня и увезет из Кенгарвея в неведомые земли, где нет войн и жестокости, где люди добры и приветливы, а еды вдоволь для всех.
— Мне было там не так уж плохо, — возразила Эйнсли, мысленно уносясьв то время. — У меня был Рональд, да и мои братья, оказывается, вовсе не были такими бесчувственными чурбанами, как мне иногда казалось. — Она на мгновение умолкла и вдруг спросила: — А знаешь, что я делала, когда ребенком чувствовала себя одинокой или когда отец наказывал меня?
— Нет. Что же? — спросил Гейбл, с любовью глядя на Эйнсли. — Наверное, воображала, как отомстишь отцу за все его жестокости?
— И это тоже. Должна признаться, что в своем воображении я действительно изобретала для него казни египетские… Но сейчас я имела в виду нечто другое. Когда в детстве мне было одиноко, я представляла себя не худым заморышем, которым тогда была, а прекрасной дамой.
— Как видишь, твои мечты сбылись.
Эйнсли звонко чмокнула Гейбла в благодарность за комплимент и продолжала:
— И еще я мечтала, как в один прекрасный день из тумана вдруг возникнет доблестный рыцарь… — Увидев, что Гейбл усмехнулся, Эйнсли укоризненно заметила: — Не вижу ничего смешного.
— Ну что ты, я и не думал смеяться. Тебе просто показалось.
Не обращая внимания на то, что Гейбл ухмыляется, Эйнсли мечтательно продолжила:
— Рыцарь этот будет высок, строен, темноволос и так красив, что невозможно глаз отвести. Он посадит меня на своего коня и увезет из Кенгарвея в неведомые земли, где нет войн и жестокости, где люди добры и приветливы, а еды вдоволь для всех.