Мой пылкий рыцарь   ::   Хауэлл Ханна

Я давно знаю, что недорога своему отцу, так что твои слова лишь подтвердят истину, уже мне известную, — слукавила Эйнсли, молясь о том, чтобы спокойное выражение ее лица и размеренная речь выдержали испытание проницательным взглядом Гейбла.

— Значит, ты уверена, что хочешь знать правду? — спросил он, останавливаясь и глядя Эйнсли прямо в глаза.

— Да. Так будет лучше.

— Иногда правда бывает слишком жестокой.

С минуту Гейбл колебался, разумно ли поступает. А не попытается ли Эйнсли снова сбежать только для того, чтобы спасти гордыню и деньги своего отца?

— Правда всегда лучше. Как правило, она приносит больше пользы, чем вреда.

— Ну что же… Правда такова — твой отец обрушил свой гнев на все подряд. Досталось и традиции платить выкуп, и безмозглым дочерям, и бессовестным норманнам. Он считает, что во всем виноваты вы сами — ты и твой спутник. Единственное живое существо, чьим положением он озабочен, это твой конь. Твой отец также сказал, что его скудные средства позволяют ему заплатить лишь такую малость, которая, по моему мнению, была бы оскорбительна и для меня, и для тебя.

Слова эти ранили Эйнсли гораздо больше, чем она предполагала. Тем не менее она улыбнулась, постаравшись скрыть боль, и отвернулась от Гейбла.

— На моего отца это похоже!

Проговорив это, девушка направилась к узкой лестнице, которая вела на стены Бельфлера. Гейбл последовал за ней, стараясь увидеть ее глаза. Трудно поверить, что она действительно так равнодушно восприняла жестокость отца, как пытается это представить.