JК
Мой разбойник :: Миллер Линда Лейл
Страница: 258 из 347 – Как только я найду двух парней, достаточно чистых, чтобы войти в гостиную леди, дело будет сделано.
Кейли поблагодарила его и вернулась в дом, Амброс как раз собирался уходить. Мануэла завернула ему с собой кусок рассыпчатого кекса с корицей, который испекла на десерт.
Как только Кейли проводила гостей, она поспешила в гостиную, чтобы поставить большой дубовый стол в правильное положение таким образом, чтобы на него падало больше света.
Как Отис и обещал, двое рабочих занесли скульптуру в дом через редко используемую парадную дверь. Посмотрев на свое творение, водруженное на место, Кейли обрадовалась решению перенести скульптуру сюда. Мануэла предсказывала дожди, и Кейли была бы вынуждена находиться в доме, а ее руки так, и зудели от желания продолжать работу.
Ужин прошел менее шумно и оживленно чем обычно, когда Дерби был дома, хотя кроме него все обитатели ранчо были в сборе. Их благопристойная сдержанность делала Кейли только больнее.
В тот вечер, после того как была перемыта посуда и дочитан любовный роман, Кейли почувствовала себя такой потерянной, как никогда раньше. Было уже слишком темно, чтобы работать над скульптурой, света лампы было не достаточно. Кейли стояла у окна гостиной, медленно погружавшейся в темноту, смотрела вдаль, и ее сердце переполняли одиночество и тоска. В эти минуты притяжение зеркала в «Голубой подвязке» стало пугающе сильным.
Кейли поблагодарила его и вернулась в дом, Амброс как раз собирался уходить. Мануэла завернула ему с собой кусок рассыпчатого кекса с корицей, который испекла на десерт.
Как только Кейли проводила гостей, она поспешила в гостиную, чтобы поставить большой дубовый стол в правильное положение таким образом, чтобы на него падало больше света.
Как Отис и обещал, двое рабочих занесли скульптуру в дом через редко используемую парадную дверь. Посмотрев на свое творение, водруженное на место, Кейли обрадовалась решению перенести скульптуру сюда. Мануэла предсказывала дожди, и Кейли была бы вынуждена находиться в доме, а ее руки так, и зудели от желания продолжать работу.
Ужин прошел менее шумно и оживленно чем обычно, когда Дерби был дома, хотя кроме него все обитатели ранчо были в сборе. Их благопристойная сдержанность делала Кейли только больнее.
В тот вечер, после того как была перемыта посуда и дочитан любовный роман, Кейли почувствовала себя такой потерянной, как никогда раньше. Было уже слишком темно, чтобы работать над скульптурой, света лампы было не достаточно. Кейли стояла у окна гостиной, медленно погружавшейся в темноту, смотрела вдаль, и ее сердце переполняли одиночество и тоска. В эти минуты притяжение зеркала в «Голубой подвязке» стало пугающе сильным.