JК
Моя Теодосия :: Сетон Ани
Страница: 4 из 417Вытянувшись на подушках и положив руки под голову, Тео вспомнила прочитанную вслух на прошлой неделе тысячу строк Плавта, которые, равно как и ее вдохновенная интерпретация одного из менуэтов Габриэля-Мари на новом фортепиано, восхитили его.
– Прекрасно, дорогая, – сказал он с нежной улыбкой, предназначенной для нее одной. – Теперь ты с чистой совестью можешь покататься на лошади.
Она покаталась на лошади, но совесть ее была не совсем чиста, потому что именно тогда ей встретился тот странный юноша, у Бельведер-Таверн на берегу Ист-Ривер.
Приятные мысли о юноше и предстоящей прогулке вместе с ним были прерваны боем часов, стоявших на каминной доске. Они пробили семь раз, и Тео в испуге подскочила. Уже так поздно! Простит ли отец пропущенные ради дня рождения полтора часа? Ведь ей предстояло разобрать пятьдесят строк Вергилия и записать в тетрадь для критического ока Аарона.
Тео соскользнула с кровати на вощеный дубовый пол, приятно холодивший ее крошечные ступни. Бросив на постель сорочку, она повернулась и, наконец, увидела источник загадочного благоухания.
Большая тростниковая корзина, полная французских роз, стояла рядом с кроватью. Желтые, как сливочное масло, лепестки обрамляли красную сердцевину цветов, источавших густой аромат. Тео с радостным криком зарылась в них лицом, и записка вовсе не нужна была ей, чтобы понять, кто проник в комнату, пока она спала, знакомые строки все же растрогали ее.
«С днем рождения, моя Тео. Валяешься в постели, упуская самые прекрасные часы дня.
– Прекрасно, дорогая, – сказал он с нежной улыбкой, предназначенной для нее одной. – Теперь ты с чистой совестью можешь покататься на лошади.
Она покаталась на лошади, но совесть ее была не совсем чиста, потому что именно тогда ей встретился тот странный юноша, у Бельведер-Таверн на берегу Ист-Ривер.
Приятные мысли о юноше и предстоящей прогулке вместе с ним были прерваны боем часов, стоявших на каминной доске. Они пробили семь раз, и Тео в испуге подскочила. Уже так поздно! Простит ли отец пропущенные ради дня рождения полтора часа? Ведь ей предстояло разобрать пятьдесят строк Вергилия и записать в тетрадь для критического ока Аарона.
Тео соскользнула с кровати на вощеный дубовый пол, приятно холодивший ее крошечные ступни. Бросив на постель сорочку, она повернулась и, наконец, увидела источник загадочного благоухания.
Большая тростниковая корзина, полная французских роз, стояла рядом с кроватью. Желтые, как сливочное масло, лепестки обрамляли красную сердцевину цветов, источавших густой аромат. Тео с радостным криком зарылась в них лицом, и записка вовсе не нужна была ей, чтобы понять, кто проник в комнату, пока она спала, знакомые строки все же растрогали ее.
«С днем рождения, моя Тео. Валяешься в постели, упуская самые прекрасные часы дня.