JК
Мстительное сердце :: Мэтьюз Патриция
Страница: 10 из 491Ей удавалось иногда припрятывать немного монет, чтобы сунуть Ханне лишний кусок или купить какую-нибудь обнову. Время от времени Квинт находил ее жалкие сбережения, бил до потери сознания, после чего спускал деньги на выпивку и игру.
В доме, где они жили, была только одна спальня. Ханна спала в кухне на полу, на тюфяке; здесь в зимние холода было теплее, чем где-либо в доме. От комнаты, в которой спали Сайлас Квинт и ее мать, Ханну отделяло всего несколько шагов. Сквозь щели в стенах можно было подглядывать. Ханна этим не занималась, но слышала каждое слово, произнесенное в соседней комнате. Девушка знала, когда они совокуплялись, когда Квинт бил мать по лицу, если она пыталась отказать ему в том, что он именовал своими «супружескими правами». Слышала, как они ссорились почти каждую ночь, как храпел пьяный Квинт и душераздирающе плакала мать.
Именно из такого ночного разговора Ханна узнала, что Квинт надумал заключить договор с Эймосом Стричем, хозяином постоялого двора, и отдать ее туда в услужение.
– Я не желаю об этом слышать, мистер Квинт, – возразила мать. – Это моя дочь! Сделать из моей родной дочери нечто вроде чернокожей рабыни!
– Да, она твоя дочь, женщина, но для меня-то она – лишний рот. Времена нынче тяжелые. Я работаю на износ, и все мало. Надо же, я думал, ты обрадуешься. Ее будут там кормить, у нее будет где спать и во что одеться. Это пока ей не исполнится двадцать один год.
В доме, где они жили, была только одна спальня. Ханна спала в кухне на полу, на тюфяке; здесь в зимние холода было теплее, чем где-либо в доме. От комнаты, в которой спали Сайлас Квинт и ее мать, Ханну отделяло всего несколько шагов. Сквозь щели в стенах можно было подглядывать. Ханна этим не занималась, но слышала каждое слово, произнесенное в соседней комнате. Девушка знала, когда они совокуплялись, когда Квинт бил мать по лицу, если она пыталась отказать ему в том, что он именовал своими «супружескими правами». Слышала, как они ссорились почти каждую ночь, как храпел пьяный Квинт и душераздирающе плакала мать.
Именно из такого ночного разговора Ханна узнала, что Квинт надумал заключить договор с Эймосом Стричем, хозяином постоялого двора, и отдать ее туда в услужение.
– Я не желаю об этом слышать, мистер Квинт, – возразила мать. – Это моя дочь! Сделать из моей родной дочери нечто вроде чернокожей рабыни!
– Да, она твоя дочь, женщина, но для меня-то она – лишний рот. Времена нынче тяжелые. Я работаю на износ, и все мало. Надо же, я думал, ты обрадуешься. Ее будут там кормить, у нее будет где спать и во что одеться. Это пока ей не исполнится двадцать один год.