JК
Наследник Клеопатры :: Брэдшоу Джиллиан
Страница: 74 из 518Цезарион откусил еще кусок лепешки и стал жевать его, стараясь не встречаться взглядом с египтянином. Он не смог бы объяснить почему, но ему вдруг стало стыдно. Тем временем уже почти рассвело.
– Я заплатил Сцилле четыре драхмы, – неторопливо начал караванщик. – Еще две драхмы и три обола [12] я отдал за мирру; одну драхму и четыре обола – за повязки. Ты съел... ну, скажем, на четыре драхмы. Кроме того, ты ехал на моем осле и пользовался нашей защитой в течение двух дней – это, допустим, еще восемь драхм в качестве платы за услуги. Плащ, который сейчас на тебе, стоил мне двадцать драхм...
– Можешь забрать его себе, – с презрением сказал Цезарион и скривился. – Плащ! Эта тряпка больше годится как повязка на голову!
– Пожалуй, ты мне обошелся в двадцать драхм, ну и еще десять за неудобство.
– Я отдам тебе свою фибулу. Камень, вправленный в нее, должен стоить гораздо больше.
Реакция караванщика была неожиданной. Он громко фыркнул, выражая крайнее возмущение и гнев.
– Мальчик, эта фибула – самое ценное, что у тебя есть! Ты в незнакомом городе, в сотне километров от своей семьи! У тебя нет средств к существованию, ты бежишь из страны. Скажи мне, ради всех богов, как же ты собираешься выжить, если сейчас выбросишь самое драгоценное, что у тебя есть?
– Прекрати называть меня «мальчиком»! – с обидой в голосе закричал на него Цезарион.
– Если камень в фибуле настоящий, он стоит не меньше шестидесяти драхм! – заорал в ответ Ани. – Он принадлежит тебе, а не твоим так называемым надежным дружкам с корабля.
– Я заплатил Сцилле четыре драхмы, – неторопливо начал караванщик. – Еще две драхмы и три обола [12] я отдал за мирру; одну драхму и четыре обола – за повязки. Ты съел... ну, скажем, на четыре драхмы. Кроме того, ты ехал на моем осле и пользовался нашей защитой в течение двух дней – это, допустим, еще восемь драхм в качестве платы за услуги. Плащ, который сейчас на тебе, стоил мне двадцать драхм...
– Можешь забрать его себе, – с презрением сказал Цезарион и скривился. – Плащ! Эта тряпка больше годится как повязка на голову!
– Пожалуй, ты мне обошелся в двадцать драхм, ну и еще десять за неудобство.
– Я отдам тебе свою фибулу. Камень, вправленный в нее, должен стоить гораздо больше.
Реакция караванщика была неожиданной. Он громко фыркнул, выражая крайнее возмущение и гнев.
– Мальчик, эта фибула – самое ценное, что у тебя есть! Ты в незнакомом городе, в сотне километров от своей семьи! У тебя нет средств к существованию, ты бежишь из страны. Скажи мне, ради всех богов, как же ты собираешься выжить, если сейчас выбросишь самое драгоценное, что у тебя есть?
– Прекрати называть меня «мальчиком»! – с обидой в голосе закричал на него Цезарион.
– Если камень в фибуле настоящий, он стоит не меньше шестидесяти драхм! – заорал в ответ Ани. – Он принадлежит тебе, а не твоим так называемым надежным дружкам с корабля.