JК
Навеки :: Линдсей Джоанна
Страница: 257 из 310Торн и Гай вступили на корабль буквально за четверть часа до его отплытия. Если бы они не успели на корабль, Розалин была бы вынуждена сойти на берег и отправиться их искать неизвестно куда.
Гай, как и в прошлый раз, не выказал никакой радости при встрече с Розалин, но тем не менее ее неприязнь к нему сменилась сочувствием к его утрате — она знала, что с его сестрой случилось несчастье. Если Блит умерла, как предполагал Торн, то Гай узнает об этом еще не скоро — новости в средневековом мире распространялись довольно медленно. Хорошо это или плохо — она не бралась судить: ведь все зависит от конкретных обстоятельств.
Улучив удобный момент, Розалин извинилась перед Гаем за свое необдуманное поведение, хотя мальчишке это, похоже, было все равно. Он хранил высокомерное выражение, которое как бы говорило: «Я мужчина, значит, я тебя главнее», и это приводило ее в бешенство.
Торн явно забавлялся, глядя на обмен любезностями между Розалин и Гаем, хотя на его непроницаемом лице ничего не было заметно. Но Розалин знала, что он просто лопается от смеха — голубые глаза излучали лукавство, — и это ей тоже не понравилось.
Она решила, что в ее дурном настроении виновато неудавшееся интервью с герцогом Вильгельмом, хотя мысль о том, что Торн может не вернуться на корабль, окончательно переполнила чашу ее терпения. Поэтому она очень обрадовалась, когда заметила на борту «Моры» сэра Ренара де Морвиля.
Гай, как и в прошлый раз, не выказал никакой радости при встрече с Розалин, но тем не менее ее неприязнь к нему сменилась сочувствием к его утрате — она знала, что с его сестрой случилось несчастье. Если Блит умерла, как предполагал Торн, то Гай узнает об этом еще не скоро — новости в средневековом мире распространялись довольно медленно. Хорошо это или плохо — она не бралась судить: ведь все зависит от конкретных обстоятельств.
Улучив удобный момент, Розалин извинилась перед Гаем за свое необдуманное поведение, хотя мальчишке это, похоже, было все равно. Он хранил высокомерное выражение, которое как бы говорило: «Я мужчина, значит, я тебя главнее», и это приводило ее в бешенство.
Торн явно забавлялся, глядя на обмен любезностями между Розалин и Гаем, хотя на его непроницаемом лице ничего не было заметно. Но Розалин знала, что он просто лопается от смеха — голубые глаза излучали лукавство, — и это ей тоже не понравилось.
Она решила, что в ее дурном настроении виновато неудавшееся интервью с герцогом Вильгельмом, хотя мысль о том, что Торн может не вернуться на корабль, окончательно переполнила чашу ее терпения. Поэтому она очень обрадовалась, когда заметила на борту «Моры» сэра Ренара де Морвиля.