Страница:
194 из 337
Там было изображение главного моста, более-менее такого же, как сейчас; вид издали на поместье без викторианских фронтонов и без одной-двух труб на крыше; вид на ухоженный фруктовый сад с неправдоподобным количеством плодов; один вид лабиринта, прибранного и опрятного, высотой чуть выше плеча, с подробно нарисованным павильоном – художник для выразительности расположил его на возвышении, которого определенно никогда на том месте не было.
Стихотворение под картинкой называлось «Лабиринт»:
В том фантастичном лабиринте Крита
Тезея нет, и то, что в нем сокрыто, —
Не чудище. В эпоху римлян тут
Устроен был любви благой приют,
И Критский бык не бродит тут сердито.
Журчит вода, и, гроздьями обвитый,
Взлетает в небо Дионис, а с ним,
Пленяя взор, для красоты открытый...
И так далее. Это было никуда не годное стихотворение – настолько слабое и бессмысленное, что мне показалось, в нем таится какой-то скрытый смысл. Стихи Уильяма обычно были просты и прозрачны, как оконное стекло, а эти причудливые образы слепо копировали искусство великой эпохи, которой он так восхищался. Конечно, это была избитая аллегория с греческим мифом – Крит, Тезей, Минотавр. Но при чем тут римляне? Вероятно, ни при чем. Но павильон был тайным убежищем Уильяма Эшли и построен для Джульетты. А за лабиринтом находился водослив. И я стала читать дальше.
Время текло незаметно. Тишина в библиотеке, сначала помогавшая мне сосредоточиться, каким-то образом подавила меня и стала отвлекать. Ясный северный свет падал на полупустые полки, я ощутила затхлый запах запертого помещения, эхо, поджидающее в пустоте, словно намекающей на вакуум у меня в голове... Мое сознание было закрыто, не хватало присутствия... Мои усилия неотвязно вызывали в памяти евангельскую притчу о выметенном и убранном доме.
|< Пред. 192 193 194 195 196 След. >|