JК
Немного опасный :: Бэлоу Мэри
Страница: 1 из 397Аннотация: Легкомысленные дамы высшего лондонского общества в восторге — вернулся в свет неотразимый Вулфрик Бедвин, герцог Бьюкасл, блистательный повеса и известный соблазнитель! Но надеждам изысканных леди не суждено сбыться… Все свое мужское обаяние Вулфрик обрушивает на неприступную гордячку Кристину Деррик — единственную, кому претят его смелые ухаживания! Герцог вновь и вновь идет в атаку — и встречает жестокий отпор. Задето его мужское самолюбие! Что же ему предпринять?
---------------------------------------------
Мэри Бэлоу
Немного опасный
Глава 1
— Что-то ты подозрительно раскраснелась, Кристина, — заметила мать девушки, опустив на колени вышивание, чтобы лучше видеть дочь, — и глаза у тебя странно блестят. Надеюсь, ты не заболеваешь.
Кристина рассмеялась.
— Я была у викария, играла с его детьми, — пояснила она. — Александр хотел поиграть в крикет, но через несколько минут стало ясно, что Марианна не умеет ловить мяч, а Робин — бить по нему. Вместо крикета мы стали играть в прятки, хотя Александр сперва счел эту игру недостойной взрослого девятилетнего мужчины. Он сменил гнев на милость, только когда я спросила у него, как в таком случае должна чувствовать себя его бедная тетушка, которой уже двадцать девять. Мы отлично проводили время, но тут Чарлз высунулся из окна кабинета и задал вопрос — риторический, я полагаю, — как он может закончить проповедь, когда на улице стоит такой шум.
---------------------------------------------
Мэри Бэлоу
Немного опасный
Глава 1
— Что-то ты подозрительно раскраснелась, Кристина, — заметила мать девушки, опустив на колени вышивание, чтобы лучше видеть дочь, — и глаза у тебя странно блестят. Надеюсь, ты не заболеваешь.
Кристина рассмеялась.
— Я была у викария, играла с его детьми, — пояснила она. — Александр хотел поиграть в крикет, но через несколько минут стало ясно, что Марианна не умеет ловить мяч, а Робин — бить по нему. Вместо крикета мы стали играть в прятки, хотя Александр сперва счел эту игру недостойной взрослого девятилетнего мужчины. Он сменил гнев на милость, только когда я спросила у него, как в таком случае должна чувствовать себя его бедная тетушка, которой уже двадцать девять. Мы отлично проводили время, но тут Чарлз высунулся из окна кабинета и задал вопрос — риторический, я полагаю, — как он может закончить проповедь, когда на улице стоит такой шум.