JК
Неразгаданное сердце :: Картленд Барбара
Страница: 35 из 52О, тетушка! Я бы ни за что не узнала себя. А что случилось с моими волосами?
— При воспалении мозга у больных часто седеют волосы, — объяснила тетя. — Но со временем цвет восстановится, когда ты снова будешь сильной и здоровой. Вот видишь, Вирджиния, какой хорошенькой девушкой ты оказалась в конце концов.
— Хорошенькой! Разве я могу быть хорошенькой? — удивилась Вирджиния, но глаза девушки в зеркале уже засветились слабым, недоверчивым огоньком радости. Это были темно-серые глаза с каким-то лиловым оттенком; глаза, окаймленные очень длинными темными ресницами. И тип лица, и маленький прямой нос, и изогнутые дугой брови, и гладкий лоб — все несомненно свидетельствовало о красоте.
— Я… не верю… — проговорила Вирджиния и вдруг, в первый раз за все время как пришла в себя, разразилась рыданиями.
Тетушка тут же убрала зеркало и, вернувшись к кровати, уложила Вирджинию на подушки.
— Я… не могу… в это поверить, — прошептала Вирджиния сквозь слезы. — Не могу… поверить.
— Но это правда, — успокоила ее тетя, — а теперь, Вирджиния, постарайся заснуть. Если ты разволнуешься, то я пожалею, что дала тебе зеркало.
— Сон — такая потеря времени, — пожаловалась Вирджиния. — Мне нужно еще о многом подумать. — Но она тем не менее уснула.
Прошло две недели. Вирджиния уже настолько окрепла, что могла сама гулять по саду. Как-то после прогулки она сидела на веранде, где ее тетя лущила горох на обед.
— При воспалении мозга у больных часто седеют волосы, — объяснила тетя. — Но со временем цвет восстановится, когда ты снова будешь сильной и здоровой. Вот видишь, Вирджиния, какой хорошенькой девушкой ты оказалась в конце концов.
— Хорошенькой! Разве я могу быть хорошенькой? — удивилась Вирджиния, но глаза девушки в зеркале уже засветились слабым, недоверчивым огоньком радости. Это были темно-серые глаза с каким-то лиловым оттенком; глаза, окаймленные очень длинными темными ресницами. И тип лица, и маленький прямой нос, и изогнутые дугой брови, и гладкий лоб — все несомненно свидетельствовало о красоте.
— Я… не верю… — проговорила Вирджиния и вдруг, в первый раз за все время как пришла в себя, разразилась рыданиями.
Тетушка тут же убрала зеркало и, вернувшись к кровати, уложила Вирджинию на подушки.
— Я… не могу… в это поверить, — прошептала Вирджиния сквозь слезы. — Не могу… поверить.
— Но это правда, — успокоила ее тетя, — а теперь, Вирджиния, постарайся заснуть. Если ты разволнуешься, то я пожалею, что дала тебе зеркало.
— Сон — такая потеря времени, — пожаловалась Вирджиния. — Мне нужно еще о многом подумать. — Но она тем не менее уснула.
Прошло две недели. Вирджиния уже настолько окрепла, что могла сама гулять по саду. Как-то после прогулки она сидела на веранде, где ее тетя лущила горох на обед.