Погребенная во льдах   ::   Питерс Эллис

И я тоже был крестоносцем! Я поехал в Святую Землю из бескорыстных побуждений, хотя это дело и не оправдало моих надежд. Я был тогда очень молод. Когда-то я видел и Триполи, и Антиохию. Был в Иерусалиме. Теперь все там, наверное, изменилось, ведь это было так давно.

Да, давно — прошло двадцать семь лет с тех пор, как он покинул те далекие берега!

Молодой человек разговорился, встретив такого осведомленного собеседника. Несмотря на все его рыцарские амбиции и приверженность новой вере, Оливье еще тосковал по родине. Он завел речь о своем родном городе и минувших кампаниях, расспрашивал о событиях, которые произошли в Святой Земле до его рождения, и расхваливал красоту своей родины.

— Однако интересно, — начал Кадфаэль, вспомнив, как часто язычники, с которыми он сражался, казались ему благороднее и храбрее крестоносцев, — интересно, что вы, родившись в другой вере, так легко отказались от нее, пусть даже ради отцовского дела. — Произнеся эти слова, он поднялся, осознав, как летит время. — Мне нужно их разбудить. Скоро позвонят к заутрене.

— Это было совсем не легко, — возразил Оливье, хотя эти прошлые сомнения редко тревожили его. — Я долго разрывался на части. Это от своей матери я получил знак, который перевесил чашу весов. Если учесть разницу в наших языках, то у моей матери было такое же имя, как у вашей Девы Марии.

Дверь маленькой комнаты тихо распахнулась за спиной у Кадфаэля. Обернувшись, он увидел, что на пороге стоит Эрмина, раскрасневшаяся после сна, прекрасная и юная.

— …ее звали Мариам, — договорил Оливье.